Шляхов В.И.1, Дронов В.В.2
Шляхов В.И.
Институт русского языка РУДН
е-mail: shlyakhovv@mail.ru
Дронов В.В.
Институт русского языка РУДН
е-mail: shlyakhovv@mail.ru
ЛИНГВОКОГНИТИВИСТИКА ВЧЕРА, СЕГОДНЯ И В БУДУЩЕМ
Аннотация. Влияние работ Е.Ф. Тарасова на развитие психолингвистики и методики преподавания русского языка как иностранного трудно переоценить. В современной методике преподавания русского языка иностранцам используются идеи Е.Ф. Тарасова, положенные в основу многочисленных учебников и пособий. Он утверждал, что иностранцам необходимо изучать русский язык наряду с базовыми понятиями русской культуры, спецификой менталитета русского этноса, в основе которого находятся базовые ценности и антиценности. Достаточно вспомнить учебник «Лингвокультуроведческие аспекты формирования языкового сознания иностранных студентов в процессе изучения русского языка», чтобы увидеть актуальность идей Е.Ф. Тарасова для сегодняшней методики преподавания русского языка иностранцам. В этой книге успешно решалась непростая лингвометодическая задача формирования у иностранных студентов объективных представлений о языковом сознании русских людей и навыков русского речевого общения. В методике преподавания русского языка как иностранного психолингвистические работы Е.Ф. Тарасова повлияли на создание современных учебных материалов для развития умений и навыков студентов на уровне С1. В частности, идеи Е.Ф. Тарасова о гипертекстуальности языкового мышления легли в основу создания словаря-учебника «Мир диких зверей и домашних животных».
Ключевые слова: когнитивная лингвистика и методика преподавания, метасмысл, непрямая коммуникация, фигуры непрямой коммуникации.
Shlyakhov V.I., Dronov V.V.
LINGUOCOGNITIVISTICS YESTERDAY, TODAY AND IN THE FUTURE
Abstract. The ideas and concepts formulated by E.F. Tarasov are now used in modern theory of teaching Russian as a foreign language. E.F. Tarasov believed that learning the Russian language by foreigners should be accompanied by acquiring knowledge about Russian culture, traditions and mentality of Russians.
Keywords: cognitive linguistics and methods of teaching Russian as a foreign language, meta meaning, indirect communication, units of indirect communication
Прежде всего необходимо отметить важную роль психолингвистической теории Е.Ф. Тарасова в методике преподавания РКИ. Он полагал, что в речевом общении понимание может быть достигнуто только если у людей, имеются общие знания о внешнем мире и развитые языковые умения. Если, например, речь зайдёт о монгольской юрте, то понадобятся много пояснений бывалых людей или справочный материал о том, как она устроена. Затруднениями в речевом общении могут также вызвать незнакомые правила этикета в иностранной культуре, повседневная еда и т.п.
Языковое сознание любого человека заполнено образами предметов его культуры и это является предварительным условием для общения и взаимопонимания между людьми. Е.Ф. Тарасов полагал, что эта общность, необходимая для речевого общения, состоит из общности знаний о мире и адекватных языковых знаний и умений. Он утверждает, что язык – это не сознание, а способ существования сознания во внешней форме. Люди могут общаться, опираясь на одинаковые психические образы. В этой теории речевого взаимодействия не последнее место занимает концепция ассоциативных полей. У людей, принадлежащих к разным языковым культурам, эти поля отличаются друг от друга. Заметим, что ассоциативные поля используются в известном словаре-учебнике «Мир диких зверей и домашних животных»[1], поскольку они указывают на своеобразие русского языкового сознания. В частности, в этой книге отражены ассоциации русских людей на слово «медведь»: бурый, косолапый, белый, большой, лес, малина, толстый, берлога, неуклюжий, сильный, страшный. Нетрудно предположить, что ассоциации россиян и иностранцев не совпадают.
Е.Ф. Тарасов также говорит о том, что для когнитивной психолингвистики
«… характерно стремление избавиться от своеобразного лингвистического редукционизма, когда объект исследования ограничивается, редуцируется до речевых текстов, изолированных от условий их производства и восприятия, от общения в человеческой деятельности, в которой и ради целей которой они были продуцированы»[2]. Е.Ф. Тарасов утверждает, что психолингвистика изучает четыре проблемы: производство речи – как люди говорят; восприятие речи – как люди понимают чужую речь; речевое общение, то есть взаимодействие при помощи речи; и онтогенез языка, то есть детская речь.
Теория ассоциативных полей, созданная Е.Ф. Тарасовым и В.В. Дроновым, была успешно использована в преподавании русского языка иностранцам. Напомним, что ассоциативные поля в языковом сознании являются глубинной семантической сетью, в которой любое слово находится в сложных когнитивных связях с другими словами. Теория ассоциативных связей отвечает на вопрос, почему люди, говорящие на родном языке, понимают друг друга с полуслова. Ученые полагают, что для изучающих русский язык, необходимо знать ассоциативные связи определенных слов, так как эти связи усвоены русскими людьми с детства.
Итак, перечисленные выше работы психолингвистов и практиков преподавания русского языка иностранцам убедительно доказали, что овладеть иностранным языком можно лишь при одном условии: в языковом сознании и подсознании изучающих иностранный язык должны сформироваться умения понимать не только поверхностную информацию, содержащуюся в текстах и словах родного или иностранного языков, но и метасмысл, то есть всё то, что не сказано прямо, а подразумевается в устных и письменных текстах.
Один из способов проникновения в языковое сознание лежит в раскрытии функции метасмысла. Особенно это очевидно в фигурах непрямой коммуникации, так как примерно 40% информации «упрятано» в глубинных тканях текста, в которых обнаруживаются такие фигуры непрямой коммуникации, как метафоры, ирония, эвфемизмы, умолчания, постправда, мемы и пр.
Заметим, что изучение феномена имплицитности начинает занимать ведущие позиции в психолингвистике в настоящее время. Это направление в языкознании можно назвать лингвокогнитивистикой, поскольку в центре внимания языковедов и психологов находятся когнитивные интеллектуальные процессы, порождающие речь и осуществлявшие функцию понимания звучащих и письменных текстов.
Категория имплицитности находится в центре лингвокогнитивистики, чтобы ответить на вопрос, каким образом люди понимают тексты, в которых примерно 40% информации не выражено словесно, а подразумевается. Предполагается, что в языковом сознании и подсознании существуют когнитивные умения людей, которые созданы для опознания и понимания глубинных смыслов. Естественно, у людей одной культуры развиваются одинаковые умения понимать метасмысл.
Метасмысл как основной термин лингвокогнитивистики
Взаимопонимание в речевом общении практически невозможно без осознания метасмысла, то есть скрытой в структуре текстов экстралингвистической и языковой информации. Лингвокогнитивисты нашли пути понимания метасмысла, раскрывая скрытые смыслы в фигурах непрямой коммуникации.
В частности, лингвокогнитивисты, развивая теорию, опирались на работы Е.Ф. Тарасова, который писал, что непрямую коммуникацию обеспечивают комплексы интеллектуальных действий, раскрывающих скрытые смыслы в глубинных структурах словесных произведений.
Итак, лингвокогнитивистика – это когнитивно-коммуникативная ветвь языкознания. В этой науке категория имплицитности находится в центре внимания исследователей текста. В лингвокогнитивистике изучается непростая проблема, суть которой состоит в том, чтобы понять, каким образом люди понимают неисчислимое количество устных и письменных текстов, в глубинных структурах которых содержится информация, не выраженная прямо. Естественно, взаимопонимание в речевом общении невозможно без осознания метасмысла, то есть скрытой в структуре текстов экстралингвистической и языковой информации. Очевидно, что в языковом сознании сформированы когнитивные умения, которые предназначены для опознания и понимания метасмысла. Как правило, скрытые смыслы находятся в глубинных структурах таких речевых произведений, как метафоры, идиомы, ирония, мемы, намеки и т.д.
Обратимся к другим лингвокогнитивным понятиям и терминам. Прежде всего нужно пояснить, что собой представляют претекстовая и послетекстовая программы в лингвокогнитивистике. Напомним, что термин «претекстовая программа» принадлежит Е.Ф. Тарасову.
Претекстовая программа – это глубинная умственная программа приведения мыслей в порядок средствами языка. В программу претекста входят когнитивные схемы словесного воздействия на знания, поведение и эмоции людей. Все они обслуживаются речевыми стратегиями доминирования, сотрудничества и противостояния. В эту программу также входят умственные действия, способные создавать синонимические и антонимические ряды, которые, как магнит, притягивают к себе слова с близкими значениями. В словарях синонимов находим, что богатство – это материальные ценности, деньги, драгоценности, роскошь, пышность, великолепие, изобилие, состоятельность, зажиточность. То же происходит при создании семантического ряда антонимов со значениями, близкими к понятию «нищета». Это несостоятельность, нужда, бедность, безденежье, скудость, убожество.
Функция послетекстовой программы состоит в том, чтобы обеспечить понимание поступающих извне устных и письменных текстов. Когнитивные действия могут искажать суть этих текстов, если участники словесного взаимодействия не подготовлены к восприятию и осознанию поступающей информации. Понимание также бывает затруднено, если информация содержит знания, неизвестные участникам речевого общения.
Одной из ключевых категорий лингвокогнитивистики является также гипертекстуальность, представляющая собой совокупность когнитивных умений, направленных на создание текстов по определённой теме. Гипертекст, являясь результатом деятельности нейронной сети, формируется на основе претекстовых программ, которые трансформируют разрозненные мысли и эмоции в связные тексты. Эти программы выполняют центральную функцию в процессе кристаллизации смысла, начиная с предварительного замысла, претекста, и заканчивая его вербальным воплощением.
Претекстовая программа инициирует создание текстов, обеспечивая переход от неупорядоченного набора мыслей и чувств к логически выстроенному тексту. Теория имплицитности, поясняющая ведущую роль претекстовых программ, утверждает, что эти программы управляют процессом вербализации мыслей, обращая их в понятные для других людей формы.
В настоящее время всё больше внимания уделяется работе нейросетей и искусственного интеллекта, которые способны генерировать тексты и изображения. Однако, когда ИИ сталкивается с фигурами речи, содержащими метасмысл, возникают трудности адекватной интерпретации, особенно в случае фразеологизмов, абстрактных понятий и фигур непрямой коммуникации. Искусственный интеллект также не способен полноценно учитывать культурный контекст, что затрудняет его понимание лакун и скрытых смыслов. Таким образом, изучение функций нейронной системы обнаруживает претекстовые и послетекстовые программы, которые формируют когнитивные стратегии создания и восприятия текстов. Лингвокогнитивные исследования сосредоточены на когнитивных операциях превращения претекста в текст, понятный другим людям.
Русские художественные произведения, особенно те, которые повлияли на мировую культуру и философию, несомненно, содержат метасмысл, который невозможно интерпретировать без претекстовых знаний и без знания составляющих гипертекста. Они также имеют лакуны, не имеющие эквивалента в иностранных культурах, которые нередко трактуются с трудом даже и носителями языка.
Приведем примеры текстов, содержащих метасмысл.
Обстоятельства общения. Ночная беседа Ивана Шатова и Николая Ставрогина – одна из самых значительных сцен романа Ф.М. Достоевского «Бесы». Николай Ставрогин беседует со своим «учеником», последователем, который своим примером «воплотил» одну из идей религиозных исканий своего учителя.
— «…Напротив, Шатов, напротив, — необыкновенно серьезно и сдержанно проговорил Ставрогин, не подымаясь с места, — напротив, вы горячими словами вашими воскресили во мне много чрезвычайно сильных воспоминаний. В ваших словах я признаю мое собственное настроение два года назад и теперь уже я не скажу вам, как давеча, что вы мои тогдашние мысли преувеличили. Мне кажется даже, что они были еще исключительнее, еще самовластнее, и уверяю вас в третий раз, что я очень желал бы подтвердить всё, что вы теперь говорили, даже до последнего слова, но…
— Но вам надо зайца?
— Что-о?
— Ваше же подлое выражение, — злобно засмеялся Шатов, усаживаясь опять, — «чтобы сделать соус из зайца, надо зайца, чтобы уверовать в бога, надо бога», это вы в Петербурге, говорят, приговаривали, как Ноздрев; который хотел поймать зайца за задние ноги.
— Нет, тот именно хвалился, что уж поймал его. Кстати, позвольте, однако же, и вас обеспокоить вопросом, тем более что я, мне кажется, имею на него теперь полное право. Скажите мне: ваш-то заяц пойман ли аль еще бегает?
— Не смейте меня спрашивать такими словами, спрашивайте другими, другими! — весь вдруг задрожал Шатов.
— Извольте, другими, — сурово посмотрел на него Николай Всеволодович, — я хотел лишь узнать: веруете вы сами в бога или нет…»
Комментарий. Образ зайца, внезапно появившегося в диалоге, не только снижает пафос разговора, и показывает холодное отношение друг к другу героев, но и имеет гипертекстуальный характер. Обращение к Ноздрёву, герою произведения Николая Гоголя «Мёртвые души», требует дополнительных пояснений. Ноздрёв – один персонаж из «галереи» помещиков, описанных в «Мертвых душах». Гоголь изобразил вздорного и хвастливого человека, который склонен к преувеличению и обману. Например, он говорит о количестве пиявок, которые применялись в то время как способ уменьшения давления, «нужно было … приставить к одним вискам двести сорок пиявок, — то есть он хотел было сказать сорок, но двести сказалось как-то само собою».
Когда Ноздрев описывал свою усадьбу и поле в нем, он хвастается: «…русаков такая гибель, что земли не видно; я сам своими руками поймал одного за задние ноги». «Поймать зайца (русака)» в контексте разговора между Ставрогиным и Шатовым – развернутая метафора, подразумевающая идею служения и веры в Бога, о чем и ведут разговор герои романа.
Метасмысл ярко проявляется не только в художественных произведениях, но и в повседневном и политическом дискурсе. Использование пословиц, поговорок, фразеологизмов и идиом делает язык ярче, выразительнее, а значит более влиятельным на различные сферы сознания адресата. Приведем пример.
Обстоятельства общения. На большой пресс-конференции президент России Владимир Путин, говоря о целесообразности существования российской военной базы в Сирии отметил: «Нам зачем там база? Если кого-то надо достать, мы и так достанем… Может быть, и есть какой-то смысл, но это еще бабушка надвое сказала» [ https://ru.citaty.net/tsitaty/654711-vladimir-vladimirovich-putin-nam-zachem-tam-baza-esli-kogo-to-nado-dostat-my/ Дата обращения: 20.12.2024].
Официальный представитель МИД России Мария Захарова прокомментировала слова Президента РФ на своей странице в социальной сети: «Интересно, как сейчас в Пентагоне переводят и анализируют слова Путина о том, что нужно или не нужно иметь в Сирии военную базу – «это бабушка надвое сказала». Жалко ребят, не осилить им этого. Ну только если бабушку начнут искать» [https://vz.ru/news/2015/12/17/784430.html Дата обращения: 20.12.2024].
Комментарий. Как известно, фразеологизм «бабушка надвое сказала» выражает значение неизвестности, сомнения в чём-либо. Под видом сожаления в своем высказывании Мария Захарова иронично намекает, что переводчики не смогут увидеть метасмысл в словах Президента РФ и выставят себя в нелепом виде, принимая во внимание только прямой смысл слов в составе фразеологизма, так и не поняв, что президент выразил сомнение в том, что России нужна в Сирии постоянная военная база.
В лингвокогнитивистике решается непростая проблема, суть которой состоит в том, чтобы понять, каким образом люди понимают тексты, в которых примерно 40% информации не выражено словесно, а подразумевается. Предполагается, что в языковом сознании и подсознании существуют когнитивные умения людей, предназначенные для опознания и понимания средств выражения имплицитности.
[1] В.В. Дронов, В.П. Синячкин, В.И. Шляхов. Мир диких зверей и домашних животных в русском языковом сознании: словарь-учебник. Москва: РУДН, 2022.
[2] Тарасов Е.Ф. Проблемы теории речевого общения // Вопросы психолингвистики. 2009. № 10. С. 20. https://scientificrussia.ru/