Роль языковой коммуникации в разрешении кризисов

РОЛЬ ЯЗЫКОВОЙ КОММУНИКАЦИИ В РАЗРЕШЕНИИ КРИЗИСОВ

Аннотация. В статье рассматривается роль языковой коммуникации в разрешении различных конфликтов и кризисов. Автор статьи подчеркивает свою точку зрения относительно того, что вербальный коммуникативный акт представляет собой важный канал связи, который используется участниками переговорного процесса с целью уменьшения конфронтации и урегулирования кризиса и разрешения конфликта. В статье также описывается роль выработки общего кода (shared code) участниками переговорного процесса. Автор статьи на основе своего исследования приходит к выводу о важности понимания оценочной составляющей в коммуникативном сообщении, отправляемом для реципиента. Кроме этого, в статье также рассматривается вопрос роли базовых потребностей и ценностных установок участников языковой коммуникации в разрешении различных кризисов и урегулировании конфликтов. На основе исследования автор статьи приходит к заключению о том, что знание базовых потребностей и ценностных установок, как отправителя, так и получателя информации помогает уменьшить различные осложнения во время переговоров, в том числе, направленных на разрешение кризисов и конфликтов. В исследовании использованы такие методы, как метод выявления маркеров диалогичности, контекстуально-ситуативный анализ, дискурсивный анализ, а также компонентный анализ.

Ключевые слова: адресат, адресант, интенция, коммуникативный акт, переговоры, вербальная коммуникация, язык, оценочность.

Е. Кnyazeva

THE ROLE OF LANGUAGE COMMUNICATION IN CRISIS RESOLUTION

Abstract. The article examines the role of language communication in a resolution of various conflicts and crises. The author of the article emphasizes the point of view that the verbal communicative act is an important communication channel that is used by participants during the act of negotiation in order to reduce confrontation, manage the crisis and resolve the conflict. The article also describes the role of the development of shared code by participants in the negotiation process. On the basis of the conducted research the author of the article comes to the conclusion about the importance of understanding the evaluative component in the communicative message sent to the recipient. In addition, the article also examines the role of the basic needs and value systems of participants in language communication in a resolution of various crises and conflicts. Based on the research, the author of the article comes to the conclusion that the knowledge of the basic needs and value systems of both the addressant and the recipient of information, helps to reduce various complications during negotiations, including those aimed at resolving crises and conflicts. Different evaluation methods are used in the study, for instance, method for identifying markers of dialogicity, contextual situational analysis, discourse analysis, and component analysis.

Keywords: addressee, addressant, intention, communicative act, negotiations, verbal communication, language, evaluativity.

Для плодотворного международного сотрудничества нужно принимать во внимание целый ряд самых различных аспектов. Сюда относится, например, разрешения и урегулирования разнообразных споров, в том числе, вооруженных конфликтов, а также предупреждения и противодействия жестких противостояний. Не вдаваясь в детальные объяснения, отметим лишь, что современные западные теории, объединенные причинами конфликтов, связываются с интерпретирующими, культурологическими видами мотиваций или попытками развязывания вооруженных конфликтов (войн).

Назовем некоторые из западных теорий о причинах вооруженных конфликтов. К таковым относятся, прежде всего, такие теории войн, как, например, психологическая, демографическая, психоаналитическая, диверсионная, экономическая, эволюционная и другие теории. Кроме этого, выделим также теорию войны, базирующуюся на точке зрения неореализма и рационализма в международных отношениях.

При акцентировании на идее стратегического сдерживания базовым документом для нас является «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации», утвержденная Указом Президента Российской Федерации от 2 июля 2021 (№ 400), где подчеркивается, что «только гармоничное сочетание сильной державы и благополучие человека обеспечит формирование справедливого общества и процветание России. Для этого необходимы согласованные действия по реализации стратегических национальных приоритетов Российской Федерации, направленные на нейтрализацию внешних и внутренних угроз и создание условий для достижения национальных целей развития» [7].

В «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» также отмечается, что «достижение целей обороны страны осуществляется в рамках реализации военной политики путем стратегического сдерживания и предотвращения военных конфликтов» [там же]. В этом контексте в «Стратегии» подчеркивается важность использования различных мер, в том числе «разработка и реализация взаимосвязанных политических, военных, военно-технических, дипломатических, экономических, информационных и иных мер, направленных на предотвращение применения военной силы в отношении России, защиту ее суверенитета и территориальной целостности».

При обеспечении национальной безопасности нельзя переоценить роль языковой политики и лингвистической безопасности. На современном этапе мы наблюдаем вполне очевидную картину усиления нагрузки на языковую коммуникацию. Это обстоятельство можно объяснить тем, что среди самых разнообразных действий, которые совершаются с целью обеспечения национальной безопасности, существенную роль играют такие формы международного взаимодействия, как ведение диалога между конфликтующими сторонами, переговоры, соглашения и другие виды коммуникативной деятельности.

Отметим, что в лингвистических трудах многие исследователи делают акцент на том существенном обстоятельстве, что язык является выразителем наших жизненных целей и желаний. В этой связи приведем точку зрения Т.Г. Поповой [5, с. 37] о том, что язык – это «средство общения людей, который представляет собой систему знаков особой природы, выступающих основным инструментом выражения мысли и общения людей между собой». Действительно, «язык оказывается тем самым высоким уровнем, на котором информация, полученная по разным каналам, обрабатывается воедино, осмысливается, категоризуется и классифицируется» [там же, с. 13].

С мнением Т.Г. Поповой перекликаются выводы И.М. Куваковой, С.В. Устинкина [6, c. 173-182; 23, с. 111-126] и Е.П. Саврицкой [18, с. 103-110]. В своем совместном труде Е.П. Саврицкая и С.В. Устинкин [18, c. 106] приходят к закономерному заключению о том, что «благодаря языку происходит переход общественно значимых смыслов в индивидуальное сознание личности, осуществляется закрепление социальных значений в структуре мотивации поведения, сохраняется историческая память».

Необходимо отметить, что языковая коммуникация представляет собой важный канал связи, который можно и нужно использовать с целью уменьшения накала различных кризисов и конфликтных ситуаций, а также опасности перехода к военным действиям с применением современных видов вооружения.

При ведении переговоров, направленных на снижение конфронтации, необходимо использовать приемы эффективной и успешной коммуникации. В этом плане нельзя переоценить труд ученых. Многие отечественные и зарубежные исследователи заняты изучением речевой коммуникации.

При анализе проблем, которые связаны с методами эффективной коммуникации в самом широком смысле, исследователи используют данные из самых различных парадигм знаний. Прежде всего, выделим такие области человеческой деятельности, как психология, социология, когнитивная наука, культурология, биология, а также лингвистика и ее такие ответвления, как нейролингвистика, когнитивная лингвистика, психолингвистика, социолингвистика, политическая лингвистика и так далее.

Направления исследований могут быть связаны с самыми разными подходами. Прежде всего, здесь необходимо отметить психологический, гендерный, культурологический, когнитивный, исторический, а также семантический и семасиологический подходы.

Проблемами порождения и восприятия речи, стратегиями и техниками успешной и эффективной коммуникации занимаются многие исследователи, занятые в области теории коммуникации, психологии, межкультурной коммуникации, социологии, когнитивистики, нейролингвистики, философии и других областях знаний.  Здесь, прежде всего, отметим таких ученых, как Дж. Брайант [1]; А.А. Леонтьев [2]; С.В. Мыскин [7-12], Г.Г. Почепцов [14]; Т.Г. Попова [27-29]; Е.Ф. Тарасов [19-22],  Dijk T.A. van., Kintsch W. [24]; M.A.K. Halliday [26]; E. Goffman [25] и других исследователей, анализирующих разные аспекты коммуникативного процесса и результата этой деятельности. Это, например, такие вопросы, как проблемы эффективности коммуникативного акта, причины неудач, результаты воздействия на коммуниканта, вопросы психологической безопасности в коммуникативном процессе, а также техники манипулятивного речевого воздействия.

Необходимо особо отметить, что «сущность и строение понимания речи во многом остаются загадочными и составляют одну из извечных проблем науки о человеке. Вместе с тем многочисленные исследования психологов, герменевтиков и психолингвистов дают достаточно материала для построения целостных, достоверных, хотя и не исчерпывающих моделей смыслового восприятия высказывания [5, с. 49-50].

Важным условием успешной коммуникации в речеязыковом акте является прозрачность референтной ситуации, которая имеет отношение к тому условию, что адресанту необходимо ясно понимать референтную событийность. При соблюдении данного условия адресант имеет возможность скоординировать свое сообщение в зависимости от готовности адресата декодировать закодированную им информацию, сформировав необходимый посыл. Следовательно, таким образом, мы можем сделать вывод о том, что в вербальной коммуникации имеет место имплицитное замещение сообщения.

В этой связи приведем в качестве примера выдержку из выступления С.В. Лаврова от «I believe the goal of the sanctions is much more strategic than just Ukraine» – «Я считаю, что цель санкций гораздо более стратегическая, чем просто Украина» [30], где Министр иностранных дел Российской Федерации, предваряя свое выступление, делает отсылку к текущим событиям. Следовательно, тем самым, формируя нужный посыл и готовя слушателя к предстоящему выступлению. 

А.И. Новиков [13, c. 110], исследуя семантику текста и ее формализацию, приходит к следующему заключению: «тот семантический комплекс, который возникает в мышлении автора в соответствии с замыслом, целями, а также условиями коммуникации и, соответственно, понимается адресатом в результате декодирования языковых выражений, посредством которых он был задан в тексте». Этот семантический комплекс, соответственно, состоит из совокупности денотатов, отражающих иерархию самых разнообразных тем и подтем. Подчеркнем, что в мышлении семантический комплекс представляет собой «единое целостное образование, поскольку базируется на системе предметных отношений, сформированных в интеллекте человека в его предшествующем опыте, и новых отношениях, заданных текстом» [там же].

В следующем сообщении С.В. Лаврова мы наблюдаем основанный на условиях сообщения расширенный семантический комплекс: «The latest sanctions wave was really unprecedented and, as President Putin recalled, we are now champions in the number of sanctions introduced against the Russian Federation – more than 5,000 individual acts, almost twice as many as was introduced against Iran and North Korea. But sanctions, or all of this, made us stronger» – «На самом деле, последняя волна санкций не имеет прецедентов и, как напомнил Президент Путин, мы теперь являемся чемпионами по количеству санкций, введенных против Российской Федерации – только более пяти тысяч отдельных актов, что почти в два раза больше, чем было введено против Ирана и Северной Кореи. Однако санкции или же все это сделало нас сильнее».

Среди имеющихся разнообразных систем взглядов и направлений в теории коммуникации выделяются механистический и деятельностный подходы, которые имеют свои специфические особенности. Деятельностный подход основывается на совместной деятельности обоих участников коммуникативного акта, как отправителя, так и получателя информационного сообщения. Их объединяющее начало связано с тем, что цель, как адресанта, так и адресата состоит в формировании единой точки зрения на наличествующее событие и, соответственно, создание единого мнения на него, тогда как, механистический подход зиждется на понимании исследователем процесса отправления информации и процесса кодирования как доминируюшего.

Таким образом, если мы говорим о направлениях исследования речепорождения и речевосприятия, то нужно выделить также и выполняемые коммуникацией функции. К таковым относятся оценочная, когнитивная (познавательная), метаязыковая, эмотивная, информационная, фатическая, манипулятивная, референтативная, репрезентативная (или эту функцию еще называют функцией сообщения), поэтическая, апеллятивная (или ее еще называют функцией обращения). Кроме этого, отметим также аффективную функцию.

Необходимым условием эффективного коммуникативного акта при ведении переговоров является условие прозрачности референции, о чем в своем труде подчеркивает Майкл Халлидей [26, c. 11]. Исследователь речевых механизмов приходит к закономерному заключению о существовании таких уровней межличностных макрофункций, как межличностный, идеационный, а также текстуальный уровни.

Приведем в качестве демонстрационного примера речь Министра иностранных дел Российской Федерации С.В. Лаврова [30], где дана предельно четкая референция: «So, coming back to sanctions: sanctions we will survive. The measures which the president and the government are developing, elaborating, are being announced. This is only the beginning of our economy getting adjusted to the new situation. After 2014, as I started to say, we did gain experience to rely upon ourselves. And the biggest lesson from this particular historical period is, unlike what we saw after 2014, that now, if there was any illusion that we can one day rely on our Western partners, this illusion is no longer there. We will have to rely only on ourselves and on our allies who would stay with us. This is the main conclusion for Russia in the context of geopolitics» – «Итак, возвращаясь к санкциям: объявляются меры, которые Президент и правительство разрабатывают и тщательно прорабатывают. Этот процесс представляет собой начало адаптации нашей экономики к новой ситуации. После 2014 года, как я уже начал говорить, мы действительно набрались опыта, чтобы полагаться на себя. И сам урок из этого конкретного исторического периода в том, что, в отличие от того, что мы видели после 2014 года, сейчас, если и была какая-то иллюзия, что мы сможем положиться на наших западных партнеров, этой иллюзии больше у нас нет. Нам придется полагаться только на самих себя и на наших союзников, которые останутся с нами. Это – главный вывод для России в геополитическом контексте». Как видим, данный речевой текст составлен на уровнях идеационного, межличностного, а также текстуального макрофункций.

Для эффективной коммуникации адресату и адресанту важно выработать общий объединяющий код (shared code). В этом случае, адресант лучше воспринимает отправленное для него адресатом сообщение [см., например, 3, с. 609-613; 4, с. 189-192; 29, 5, c. 26-32].  Таким образом, речь участников переговорного процесса представляет собой коммуникативную интеракцию. Задача реципиента состоит в адекватном декодировании закодированного отправителем коммуникативного сообщения на основе его собственной картины мира, экстралингвистических знаний, жизненного опыта, а также принадлежащих ему базовых ценностей и установок.

Необходимо подчеркнуть, что мы отделяем жизненный багаж знаний от коммуникативного опыта. Это можно объяснить тем, что жизненная школа «шире коммуникативного опыта и представляет собой основанное на практике чувственно-эмпирическое познание объективной действительности» [5, с. 72]. Таким образом, наш жизненный багаж включает в себя единство знаний, умений и навыков во всех областях нашей жизнедеятельности» [там же, с. 73], включая также и коммуникативную сферу.

Необходимым условием успеха переговоров является предварительное исследование потенциала, целей, интересов участников переговорного процесса, их базовых ценностей и высших потребностей. Говоря другими словами, необходима максимальная информация о ценностном событийном восприятии партнеров.

Таким образом, мы подчеркиваем важность аксиологической (ценностной) компоненты в сообщении, отправляемом для адресата. Именно знание ценностных установок и базовых потребностей партнеров по переговорному процессу может способствовать уменьшению накала от осложняющей любое общение оппозиции «свой»/«чужой», о чем пишут в своем труде Т.Г. Попова и Ю.С. Бокова [16, с. 75], выявляя и анализируя такое явление, как «ценностно-смысловая адресация».

Необходимо отметить еще одно немаловажное, с нашей точки зрения, обстоятельство, которое связано с тем, что коммуникативные сообщения основываются на модальности. Действительно, для эффективной коммуникации важно создать положительную модальность. В этой связи видится важным отметить, что в выражении интенций участников коммуникативного акта и оценочности как адресата, так и адресанта наличествует значение персуазивности. Уточним, что термин «коммуникативная пресуппозиция» нами применяется с целью выражения экстралингвистических знаний, которыми обладают участники переговорного процесса.

Таким образом, исходя из этого факта, следует понимать, что для оформления коммуникативного сообщения отправитель речевого высказывания с целью достижения им прагматического результата применяет в своей речи самые разнообразные языковые (изобразительные и выразительные, в том числе) средства.

Так, например, для выражения позитивной интенции при ведении переговоров отправитель коммуникативного сообщения предпочитает использовать такие прилагательные-усилители положительного настроя, как good, wonderful, nice, remarkable, successful, unbelievable, delightful, attractive, intelligent, perfect, а также целый ряд других имен прилагательных с положительной коннотацией. Это объясняется тем, что для успешного коммуникативного акта в переговорном процессе важно применять приемы выражения позитивного намерения.

При этом необходимо опираться на субъективную модальность или, говоря иными словами, на то, что участники регистра коммуникативного акта сами воспринимают как степень своего понимания различных объединяющих связей. Такой подход доказывает еще одно важное для коммуникативного акта обстоятельство: в сообщении адресата уже имеется доминирующее прагматическое целеполагание на диалог или полилог.

О том, что диалогическое общение является как бытийной, так и философской категорией, говорится в труде М.М. Бахтина [1, с. 328], где отмечается, что «жизнь по природе своей диалогична. Жить – значит участвовать в диалоге: вопрошать, внимать, ответствовать, соглашаться и так далее и тому подобное. В этом диалоге человек участвует весь и всею жизнью: глазами, губами, руками, душой, духом, всем телом, поступками. Он вкладывает всего себя в слово, и это слово входит в диалогическую ткань человеческой жизни» [там же, с. 329].

При ведении переговоров, направленных на разрешение кризисов, важным условием является готовность участников коммуникативного акта услышать друг друга, а также наличие прозрачности референции.  Основываясь на поставленной перед собой прагматической цели для формирования положительного отношения к отправляемому интенциональному сообщению, участником переговорного процесса как отправителем информации, в языковой коммуникации часто применяются такие слова, которые имеют целеполагание на выражение уверенности в той или иной информации, направленной адресатом реципиенту.

В тех случаях, когда переговорный процесс заходит в тупик или же имеется опасность того, что может возникнуть конфликтная ситуация, участники коммуникативного акта для смягчения создавшейся ситуации и обстановки, в целом, используют такие слова и клише, которые, напротив, направлены на то, чтобы придавать высказыванию сожаление и сомнение.

Кроме этого, если в переговорном процессе возникают конфликтные моменты, для смягчения подобной ситуации возможно применение заинтересованной стороной такого приема, как «повтор/переадресация». В этом случае происходит придание необходимой модальности коммуникативному сообщению, а также увеличение адресатом его экспрессии.

В переговорном процессе в речи коммуникантов для утверждения в высказываниях используется следующая иерархия ряда слов: perhaps – for sure: perhaps, may be, probably, very probably, almost certainly, certainly, for sure. Подобная иерархия отражает степень уверенности сторонами в обсуждаемом вопросе.

Отметим также, что при ведении переговорного процесса положительным приемом является использование оценочных вербальных сообщений, семантика которых основана на процессе метафоризации на всех уровнях. Такая тактика, направленная на эффективную и успешную коммуникацию, способствует созданию позитивного настроя сторон.

Таким образом, успех в любом переговорном процессе, в том числе, направленном на урегулирование кризисов и конфликтов, во многом определяется первоначальным серьезным изучением базовых установок и ценностей тех участников коммуникативного акта, с кем предстоит обсуждать вопросы регулирования вопросов повестки дня. Кроме этого, также необходимо учитывать модальные установки участников речетворчества.

Литература

1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 424 с.
2. Брайант Дж., Томпосон С. Основы воздействия СМИ // Пер. с англ. В.В. Кулебы, Я.А. Лебеденко. М.: Вильямс, 2004. 425 с.
3. Князева Е.Г. Речевая единица и коммуникативная антиципация // Язык как системная реальность в социокультурном и коммуникативном измерениях: Материалы VШ Международной научной конференции по актуальным проблемам теории языка и коммуникации (Москва, 27 июня 2014 г.). М.: ИД «Международные отношения», 2014. С. 609-613.
4. Князева Е.Г. Выражение субъективной модальности в речи коммуниканта // Вестник Костромского государственного университета. Т.23. № 4. 2017. C. 189-192.
5. Князева Е.Г. Структурный мир речевого общения. М.1999. 186 с.
6. Кувакова И.М., Устинкин С.В. Язык как институт и инструмент умо- и самостроения будущего мира // Власть. 2018. Т. 26. № 7. С. 173-182.
7. Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания / А.А. Леонтьев. Изд. Стереотип. М.: КРАСАНД, 2014. 316 с.

8. Мыскин С.В. Проблема «образа автора» в профессиональных текстах // Вопросы психолингвистики. М.: НОУ ВПО МИЛ, 2015. № 23. С. 20-32.
9. Мыскин С.В. Теоретико-методологические аспекты теории языковой профессиональной личности // Вестник РУДН: Теория языка. Семиотика. Семантика. М.: РУДН, 2015. № 1. С. 62-75.
10. Мыскин С.В. Перспективы развития организационной психолингвистики // Жизнь языка в культуре и социуме-5. Материалы конференции. Москва, 2015 г. / Ред. коллегия: Е.Ф. Тарасов (отв. ред.), Н.В. Уфимцева, В.П. Синячкин и др., М.: Изд-во «Канцлер», 2015. С. 61-64.
11. Мыскин С.В., Овчаренко Л.Ю. Методологическое обоснование модели психологически безопасного образовательного пространства // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия: Познание, М.: Научные технологии, 2017. № 3-4. С. 40-47.
12. Мыскин С.В., Харламова С.Г. Специфика организации профориентации и профессиональной адаптации лиц с выраженными психофизическими нарушениями в условиях образовательной организации // Психология. Историко-критические обзоры и современные исследования. Моск. обл., Ногинск: Изд-во «Аналитика Родис», 2017. Том 6. № 3А. С. 15-26.
13. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. М.: Наука, 1983. 216 с.
14. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации / Г.Г. Почепцов. М.: Рефл-бук: Ваклер, 2001. 651 с.
15. Попова Т.Г. Национально-культурная семантика языка и когнитивно-социокоммуникативные аспекты (на материале английского, немецкого и русского языков): Монография: Министерство образования Российской Федерации, Московский государственный областной университет. М., 2003. 178 с.
16. Попова Т.Г., Бокова Ю.С. Категория «ценность» как сущностная характеристика языка. Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Лингвистика, 2012. № 2 (261). С. 72-82.
17. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 2 июля 2021 г. № 400. [Электронный ресурс] // Официальный интернет-портал правовой информации http://publication.pravo.gov.ru/ [Strategiya natsionalnoy bezopasnosti Rossiyskoy Federatsii.Utverzhdena Ukazom Prezidenta Rossiyskoy Federatsii ot 2 ijul’a 2021 g. № 400. (National Security Strategy of the Russian Federation. Approved with the Decree of the President of the Russian Federation 2 July 2021 № 400. Retrieved from http://publication.pravo.gov.ru/ (In Russian)].
18. Савруцкая Е.П., Устинкин С.В. Язык в сохранении исторической памяти // Вестник Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А.Добролюбова. Спецвыпуск. Н. Новгород: НГЛУ, 2020. C. 103-110.
19. Тарасов Е.Ф. Проблемы теории речевого общения // Вопросы психолингвистики, 2010. № 2(12). С. 20-26.
20. Тарасов Е.Ф. Общечеловеческие ценности и их место в преподавании языка // Этнопедагогическое наследие народов Сибири и Центральной Азии в современном социокультурном пространстве (IV Волковские чтения): материалы всероссийской науч.-практ. конф. с междунар. участием (т. Улан Удэ. 23-26 июня 2011 г.) / науч. ред. С. В. Калмыков. Улан-Удэ, 2011. 290 с.
21. Тарасов Е.Ф Проблема анализа содержания общечеловеческих ценностей (проект) // Вопросы психолингвистики. № 1(15). М., 2012. С. 9-17.
22. Тарасов Е.Ф. Деятельностная онтология и гносеология понимания в речевом общении // Понимание в коммуникации Человек в информационном пространстве: сборник научных трудов. Ярославль-Москва: Изд-во ЯГПУ. 2012. Т.2. C. 273-278.

23. Устинкин С.В,Кувакова И.М. Лингвистическая безопасность России и ДАС – дистанционные альтернативные сервисы в образовании // Вестник Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова. Спецвыпуск. Н. Новгород: НГЛУ, 2020. C. 111-126.
24. Dijk T.A. van., Kintsch W. Strategies of Discourse Comprehension, N.Y. etc.: Academic Press, 1983. 418 p.
25. Goffman E. Interaction Ritual. N.Y. 1997. 521 p.
26. Halliday M.A.K. Language as code and language as behaviour: A systemic-functional interpretation of the nature and ontogenesis of dialogue In. R.P. London, 1984. 296 p.
27. Popova T.G. Kulturnye i kognitivno-semantiсeskie zakonomernosti perevoda // Rijeк (asopis za filologiju), Rijeka (Croatia), 2009., god. 15., sv. 1. – 3. Str. 86-96.
28. Popova T.G. Metaphor as a mental and language mechanism // Cross-cultural communication and translation questions// Language, Literature and Culture as Domains of Intercultural Communication. Prague, Czech Republic, 2015. p. 174-178.
29. Popova T.G., Knyazeva Ye.G. Conceptual metaphor as a conceptual domain // Actual problems of linguistics and methods of foreign language teaching. Lipetsk, 2018. p. 26-32.
30. Foreign Minister Sergey Lavrov’s interview with RT. URL: https://www.mid.ru/en/foreign_policy/news/1805134/ (дата обращения 22.04.2022). Текст: электронный

References

10. Bahtin M.M. Jestetika slovesnogo tvorchestva [Aesthetics of verbal creativity]. M.: Iskusstvo, 1979. 424 s.
11. Brajant Dzh., Tomposon S. Osnovy vozdejstvija SMI [Fundamentals of media impact] // Per. s angl. V.V. Kuleby, Ja.A. Lebedenko. M.: Vil’jams, 2004. 425 s.
12. Knjazeva E.G. Rechevaja edinica i kommunikativnaja anticipacija [Communicative speech unit and anticipation] // Jazyk kak sistemnaja real’nost’ v sociokul’turnom i kommunikativnom izmerenijah: Materialy VSh Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii po aktual’nym problemam teorii jazyka i kommunikacii (Moskva, 27 ijunja 2014 g.). M.: ID «Mezhdunarodnye otnoshenija», 2014. S. 609-613.
13. Knjazeva E.G. Vyrazhenie sub’ektivnoj modal’nosti v rechi kommunikanta [Expression of subjective modality in the speech of a communicant] // Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta. T.23. № 4. 2017. C. 189-192.
14. Knjazeva E.G. Strukturnyj mir rechevogo obshhenija [The structural world of speech communication]. M.1999. 186 s.
15. Kuvakova I.M., Ustinkin S.V. Jazyk kak institut i instrument umo- i samostroenija budushhego mira [Language as an institution and an instrument of the mind and self-building of the future world] // Vlast’. 2018. T. 26. № 7. S. 173-182.
16. Leont’ev A.A. Psiholingvisticheskie edinicy i porozhdenie rechevogo vyskazyvanija [Psycholinguistic units and generation of speech utterance] / A.A. Leont’ev. Izd. Stereotip. M.: KRASAND, 2014. 316 s.
17. Myskin S.V. Problema «obraza avtora» v professional’nyh tekstah [The problem of the «image of the author» in professional texts] // Voprosy psiholingvistiki. M.: NOU VPO MIL, 2015. № 23. S. 20-32.
18. Myskin S.V. Teoretiko-metodologicheskie aspekty teorii jazykovoj professional’noj lichnosti [Theoretical and methodological aspects of the theory of linguistic professional personality] // Vestnik RUDN: Teorija jazyka. Semiotika. Semantika. M.: RUDN, 2015. № 1. S. 62-75.
19. Myskin S.V. Perspektivy razvitija organizacionnoj psiholingvistiki [Prospects for the development of organizational psycholinguistics] // Zhizn’ jazyka v kul’ture i sociume-5. Materialy konferencii. Moskva, 2015 g. / Red. kollegija: E.F. Tarasov (otv. red.), N.V. Ufimceva, V.P. Sinjachkin i dr., M.: Izd-vo «Kancler», 2015. S. 61-64.
20. Myskin S.V., Ovcharenko L.Ju. Metodologicheskoe obosnovanie modeli psihologicheski bezopasnogo obrazovatel’nogo prostranstva [Methodological substantiation of the model of psychologically safe educational space] // Sovremennaja nauka: aktual’nye problemy teorii i praktiki. Serija: Poznanie, M.: Nauchnye tehnologii, 2017. № 3-4. S. 40-47.
21. Myskin S.V., Harlamova S.G. Specifika organizacii proforientacii i professional’noj adaptacii lic s vyrazhennymi psihofizicheskimi narushenijami v uslovijah obrazovatel’noj organizacii [Specifics of the organization of career guidance and professional adaptation of persons with severe psychophysical disorders in the conditions of an educational organization] // Psihologija. Istoriko-kriticheskie obzory i sovremennye issledovanija. Mosk. obl., Noginsk: Izd-vo «Analitika Rodis», 2017. Tom 6. № 3A. S. 15-26.
22. Novikov A.I. Semantika teksta i ee formalizacija [Text semantics and its formalization]. M.: Nauka, 1983. 216 s.
23. Pochepcov G.G. Teorija kommunikacii [Theory of communication] / G.G. Pochepcov. M.: Refl-buk: Vakler, 2001. 651 s.
24. Popova T.G. Nacional’no-kul’turnaja semantika jazyka i kognitivno-sociokommunikativnye aspekty (na materiale anglijskogo, nemeckogo i russkogo jazykov) [National-cultural semantics of language and cognitive-sociocommunicative aspects (based on the material of English, German and Russian)]: Monografija: Ministerstvo obrazovanija Rossijskoj Federacii, Moskovskij gosudarstvennyj oblastnoj universitet. M., 2003. 178 s.
25. Popova T.G., Bokova Ju.S. Kategorija «cennost’» kak sushhnostnaja harakteristika jazyka [The category «value» as an essential characteristic of language]. Vestnik Juzhno-Ural’skogo gosudarstvennogo universiteta. Serija: Lingvistika, 2012. № 2 (261). S. 72-82.
26. Strategija nacional’noj bezopasnosti Rossijskoj Federacii. Utverzhdena Ukazom Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 2 ijulja 2021 g. № 400. [Jelektronnyĭ resurs] The National Security Strategy of the Russian Federation. Approved by Decree of the President of the Russian Federation No. 400 of July 2, 2021. [Electronic resource] // Oficial’nyj internet-portal pravovoj informacii http://publication.pravo.gov.ru/ [Strategiya natsionalnoy bezopasnosti Rossiyskoy Federatsii. Utverzhdena Ukazom Prezidenta Rossiyskoy Federatsii ot 2 ijul’a 2021 g. № 400. (National Security Strategy of the Russian Federation. Approved with the Decree of the President of the Russian Federation 2 July 2021 № 400. Retrieved from http://publication.pravo.gov.ru/ (In Russian)].
27. Savruckaja E.P., Ustinkin S.V. Jazyk v sohranenii istoricheskoj pamjati [Language in the preservation of historical memory] // Vestnik Nizhegorodskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta im. N.A. Dobroljubova. Specvypusk. N. Novgorod: NGLU, 2020. C. 103-110.
28. Tarasov E.F. Problemy teorii rechevogo obshhenija [Problems of the theory of speech communication] // Voprosy psiholingvistiki, 2010. № 2(12). S. 20-26.
29. Tarasov E.F. Obshhechelovecheskie cennosti i ih mesto v prepodavanii jazyka [Universal values and their place in language teaching] // Jetnopedagogicheskoe nasledie narodov Sibiri i Central’noj Azii v sovremennom sociokul’turnom prostranstve (IV Volkovskie chtenija): materialy vserossijskoj nauch.-prakt. konf. s mezhdunar. uchastiem (t. Ulan Udje. 23-26 ijunja 2011 g.) / nauch. red. S. V. Kalmykov. Ulan-Udje, 2011. 290 s.
30. Tarasov E.F Problema analiza soderzhanija obshhechelovecheskih cennostej (proekt) [The problem of analyzing the content of universal values (project)] // Voprosy psiholingvistiki. № 1(15). M., 2012. S. 9-17.
31. Tarasov E.F. Dejatel’nostnaja ontologija i gnoseologija ponimanija v rechevom obshhenii [Activity ontology and epistemology of understanding in speech communication] // Ponimanie v kommunikacii Chelovek v informacionnom prostranstve: sbornik nauchnyh trudov. Jaroslavl’-Moskva: Izd-vo JaGPU. 2012. T.2. C. 273-278.
32. Ustinkin S.V, Kuvakova I.M. Lingvisticheskaja bezopasnost’ Rossii i DAS – distancionnye al’ternativnye servisy v obrazovanii [Linguistic security of Russia and DAS – remote alternative services in education] // Vestnik Nizhegorodskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta im. N.A. Dobroljubova. Specvypusk. N. Novgorod: NGLU, 2020. C. 111-126.
33. Dijk T.A. van., Kintsch W. Strategies of Discourse Comprehension [Strategies for understanding discourse], N.Y. etc.: Academic Press, 1983. 418 p.
34. Goffman E. Interaction Ritual [The ritual of interaction]. N.Y. 1997. 521 p.
35. Halliday M.A.K. Language as code and language as behaviour: A systemic-functional interpretation of the nature and ontogenesis of dialogue In. R.P. London, 1984. 296 p.
36. Popova T.G. Kulturnye i kognitivno-semantiseskie zakonomernosti perevoda [Cultural and cognitive-semantic patterns of translation] // Rijek (asopis za filologiju). Rijeka (Croatia), 2009., god. 15., sv. 1. 3. Str. 86-96.
37. Popova T.G. Metaphor as a mental and language mechanism [Metaphor as a mental and linguistic mechanism] // Cross-cultural communication and translation questions// Language, Literature and Culture as Domains of Intercultural Communication. Prague, Czech Republic, 2015. p. 174-178.
38. Popova T.G., Knyazeva Ye.G. Conceptual metaphor as a conceptual domain [Conceptual metaphor as a conceptual field] // Actual problems of linguistics and methods of foreign language teaching. Lipetsk, 2018. p. 26-32.
39. Foreign Minister Sergey Lavrov’s interview with RT. URL: https://www.mid.ru/en/foreign_policy/news/1805134/ (data obrashhenija 22.04.2022). Tekst: jelektronny