АРАБО-ИЗРАИЛЬСКИЙ КОНФЛИКТ В ЗЕРКАЛЕ НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОЙ КАРИКАТУРЫ

Кокурина И.В.¹, Ополовникова М.В.²

Кокурина И.В.

Ивановский государственный университет
е-mail: [email protected]

Ополовникова М.В.

Ивановский государственный университет
е-mail: [email protected]

В современном мире средства массовой информации играют существенную роль не только в освещении различных событий, но и в формировании общественного мнения, опосредованно воздействуя на развитие социально-политической ситуации в стране и за рубежом. Как отмечают Н.С. Лабуш и А.С. Пую, в настоящее время СМИ «являются определяющим и подчас единственным способом репрезентации политической реальности» и способствуют «приданию значения политическим явлениям» [8, с. 133–134], что приводит к неизбежной медиатрансформации политического процесса. По мнению Ю.С. Кинаш, «СМИ и «новые медиа» сегодня успешно выступают в роли инструмента трансформации объективной реальности в сознании участников конфликта и третьей стороны (включая международное сообщество). Они, по сути, конструируют образ конфликта и управляют поведением сторон, вовлечённых в конфликтное взаимодействие, путём воздействия на их восприятие происходящего» [6].

Важным визуально-содержательным элементом СМИ является политическая карикатура. М.Б. Ворошилова подчеркивает, что сатирические креолизованные тексты играют «заметную роль в процессе восприятия и понимания происходящего в политике, они позволяют ориентироваться в многообразии политических процессов и явлений, формировать отношение к ним, влияют на поведение людей в политике» [3, с. 90]. Карикатура является поликодовым текстом, который представляет собой когерентное целое, слагаемое из нескольких семиотических кодов [13, с. 90]. Традиционно выделяют вербальный (языковой) и визуальный (иконический) компоненты креолизованного текста, которые, коррелируя друг с другом, также «пресекаются с социальным, культурным, стилистическим и идеологическим кодами» [12, с. 26].

Карикатура, будучи уникальным авторским продуктом, представляющим собой мультимодальный текст с выраженным комическим эффектом [1, с. 97], в то же время «несет на себе отпечаток национального коллективного сознания, поэтому изучение политической карикатуры является ценным источником информации об общественном сознании и значимых для него оценках политических взаимодействий» [7, с. 115]. Работая над созданием карикатуры, автор прибегает к целой палитре выразительных средств, выбор которых определяется не только индивидуальными предпочтениями художника, но и «основывается на базовых кодах культуры, понятных большинству реципиентов, он также зависит от ряда социальных факторов, что позволяет предположить, что при определенных общих законах жанра, карикатуры, выполненные в разных странах, будут иметь национальную специфику» [9, с. 164-165]. Кроме того, исследователи отмечают, что «как визуальное средство карикатура допускает разнообразие интерпретаций, которое зависит от культурного бэкграуда аудитории-реципиента» [5, с. 391].

Таким образом, в качестве гипотезы исследования был выдвинут следующий тезис: сатирические поликодовые тексты, созданные в Германии, затрагивают темы, вызывающие интерес в обществе, отсылают к фоновым знаниям среднестатистического жителя страны и оперируют прецедентными феноменами, понимаемыми большинством немецкоязычных реципиентов. При этом взаимодействие вербальной и визуальной частей карикатуры создает, усиливает или модифицирует определенное видение и оценку ситуации. Одной из животрепещущих тем общественно-политического дискурса в настоящее время является палестино-израильский конфликт, резко обострившийся в октябре 2023 года. Рассмотрим специфику политической карикатуры на немецком языке, посвященной этому вопросу. Для анализа были отобраны 100 работ, опубликованных на портале сообщества карикатуристов toonpool в октябре-декабре 2023 года.

В первую очередь следует отметить, что на основании сатирических поликодовых текстов можно, с одной стороны, проследить настроения населения Германии в отношении военного противостояния в секторе Газа. Многие немцы потрясены большим количеством жертв среди мирного населения и осуждают силовой способ решения конфликта, не углубляясь в его причины и не поддерживая ни одну из сторон. В этом случае можно говорить о представлении ситуации «с позиций морали и этики, в ценностном аспекте. При таком рассмотрении конфликт представляет собой антиценность, ему противопоставляется достижение мира, согласия и благополучия» [2, с. 22]. Например, в работе Харма Бенгена «Raketen und Völkerrecht» («Ракеты и международное право») (рис. 1) изображены боевые ракеты Израиля и ХАМАС, летящие в противоположном направлении сквозь документ с заголовком «Международное право». Поддерживающая корреляция вербального и иконического компонентов представленного поликодового текста формирует негативную оценку, иллюстрируя противоправность действий обеих враждующих сторон, нарушающих международные конвенции и соглашения. Такое представление коррелирует с одной из особенностей политической карикатуры, отражающей её прагматическую ценность, – «она показывает обществу не «как надо делать», а «как не надо», тем самым указывает на предполагаемые ошибки и тупиковые пути» [11, с. 71].

Abb. 1 Raketen und Völkerrecht.

Рис. 1. Ракеты и международное право.

С другой стороны, «массмедиа тиражируют тезисы об угрозах разрастания войны […] и всячески нагнетают агрессивные настроения в обществе» [16], способствуя формированию атмосферы страха и эскалации напряжения. Данную мысль ярко иллюстрирует работа Паоло Каллери «Zum Schreien» («Крик») (рис. 2), которая является аллюзией на известную картину норвежского художника Эдварда Мунка. Следует отметить, что в качестве названия карикатуры используется устойчивое выражение zum Schreien, которое в немецком языке имеет три значения: 1) sehr lustig; so komisch, dass man vor Lachen schreien könnte; 2) so schrecklich, empörend, unerträglich, dass man aufschreien möchte; 3) sehr, äußerst, in höchstem Maße. Контекст, на основе дистрибутивных ограничений лексемы, позволяет исключить третье значение, а интерпретативно-оппозитивная корреляция с визуальным компонентом указывает на актуализацию второго лексико-семантического варианта данной единицы: настолько страшно, невыносимо, что хочется закричать. Вместе с тем фигура человека на первом плане, закрывающего себе уши и не желающего ни видеть, ни слышать, что происходит у него за спиной, подчеркивает переизбыток негативных событий и усталость от отрицательных эмоций.

Abb. 2. Zum Schreien.

Рис. 2. Крик.

В ряде карикатур подчеркивается пессимистическое видение ситуации и отсутствие перспективы на мирное урегулирование. Это можно проследить, например, в работе Кристиана Бергера «Friedenspolitik» («Политика примирения») (рис. 3), на которой солдаты Израиля и ХАМАС устанавливают надгробные плиты на могиле государства-противника. Эпитафия Ruhe in Frieden (Покойся с миром) транслирует мысль о том, что мнимая политика примирения может привести к уничтожению обоих государств. Изображение взрывающихся снарядов и стены огня на заднем плане, а также человеческих черепов и костей на переднем плане иллюстрирует ситуацию смертельной угрозы и вызывает чувство страха и тревоги у реципиентов. Отметим, что автор обоснованно выбирает из парадигмы возможных клише, используемых для эпитафий (Ruhe sanft, Ruhe in Frieden, Hier ruht in Gott …, Im Glauben an das ewige Leben и др.), именно выражение Ruhe in Frieden (покойся с миром) и строит карикатуру на базе антонимов «война / мир», «покой / ужас», «тишина / грохот». При этом одна часть антонимической пары представлена в вербальном компоненте поликодового текста, а другая – в визуальном, что позволяет говорить об их оппозитивной корреляции. Кроме того, данное противопоставление позволяет переключить перспективу интерпретации реципиентом заголовка карикатуры «Friedenspolitik» («Политика мирного урегулирования») с прямой на фигуральную, что создает ярко выраженный сатирический эффект и формирует негативную оценку.

Abb. 3. Friedenspolitik.

Рис. 3. Политика мира.

Как отмечалось выше, семиотически гетерогенные тексты активно оперируют прецедентными феноменами, актуализирующими различные культурные коды. Их верная интерпретация необходима для «понимания сложного культурно-ориентированного контекста аутентичного текста и авторского послания к читателю. […] Прецедентные феномены переплетаются с коллективным фоновым знанием лингвокультурных сообществ и составляют неотъемлемый элемент культурной компетентности их членов» [4, с. 121].

В карикатурных текстах, посвященных конфликту на Ближнем Востоке, можно выделить две основные группы прецедентных феноменов: 1) связанные со сферой общественно-политической жизни (государства, значимые политические деятели, государственная и партийная символика и др.); 2) имеющие отношение к культуре (образы и символы, заимствованные из Библии, мифологии, фольклора, литературы и др.). Кроме того, имена из этих групп могут выступать не изолированно, а в комбинации друг с другом, поскольку, как отмечается в современных исследованиях сатирических креолизованных текстов, «с целью изображения сложной политической ситуации авторы нередко прибегают к синтезу прецедентных феноменов различных видов из нескольких сфер-источников» [14, с. 212]. Рассмотрим эти группы подробнее.

Анализируя поликодовые тексты, относящиеся к первой группе, можно отметить, что во многих карикатурах устанавливается референция не только к Израилю и Палестине (сектору Газа), но и к другим странам и их политическим деятелям, непосредственно или опосредованно участвующих в конфликте (президент США Джо Байден, госсекретарь США Энтони Блинкен, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, федеральный канцлер Германии Олаф Шольц, президент Ирана Али Хаменеи, председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, министр иностранных дел Германии Анналена Бербок и др.). Рассмотрим несколько примеров.

На карикатуре Мартина Эрля «Blinken in Israel» («Блинкен в Израиле») (рис. 4) изображены легковой автомобиль и следующий за ним танк, которые, согласно дорожному указателю, собираются повернуть направо – к временному прекращению огня. Государственная символика указывает на действующих лиц: США и Израиль, причем ведущая роль принадлежит американскому автомобилю, который, моргая поворотником, определяет направление движения. Работа была создана 3 ноября 2023 года во время визита госсекретаря Соединенных Штатов Энтони Блинкена в Тель-Авив с целью достичь договоренности о гуманитарной паузе в боевых действиях. Следует отметить языковую игру, которая создается за счет взаимодействия вербального и иконического компонентов креолизованного текста: фамилия Blinken (в названии карикатуры) является омонимом немецкого глагола blinken со значением ‘мигать, давать световой сигнал (поворотником)’.

Abb. 4. Blinken in Israel.

Рис. 4. Мигание в Израиле.

Ряд карикатур акцентирует внимание на том, что в палестино-израильском конфликте замешаны также третьи страны. Так, художник Паоло Каллери в центр своей работы «Keine direkte Beteiligung» («Непрямое участие») помещает фигуру человека, который ракетами стреляет из рогатки, представляющей собой бойца ХАМАС. Отсылка к прецедентному имени президента Ирана Али Хаменеи происходит благодаря внешнему сходству представленной фигуры с политическим лидером страны, а также за счет изображения иранского национального костюма. Вербальный компонент поликодового текста, представленный лишь названием карикатуры, интересен с лингвистической точки зрения выбором способа отрицания. Так, для немецкого языка типичным было бы добавление отрицательного префикса к корневой морфеме, либо использование частицы nicht. Тем не менее, автор использует отрицательный артикль kein, который за счет своей семантики актуализирует пресуппозицию ожидания и опровергает ее: у реципиента формируется предположение, что Иран принимает прямое участие в конфликте (пресуппозиция ожидания), однако отрицание kein при прилагательном указывает на то, что это государство ведет войну с Израилем «чужими руками» (опровержение). Кроме того, при таком отрицании автор не дает оценку напрямую (что было бы при выборе варианта indirekte Beteiligung), а подталкивает реципиента к логическому «додумыванию» ситуации и формированию соответствующей аксиологической характеристики. Таким образом, вербальный компонент поликодового текста находится в поддерживающей корреляции с визуальным.

Однако наиболее частотными фигурами, изображаемыми в карикатурах, являются политики ФРГ, что представляется закономерным, поскольку жителей Германии интересует прежде всего роль их собственного государства в урегулировании сложившейся ситуации. Многие карикатуры отражают критическое отношение к членам правительства и недовольство их нерешительными и зачастую двуличными действиями. Как справедливо отмечает М.Б. Ворошилова, политический юмор «позволяет в яркой, сконцентрированной, «сжатой как пружина» форме вскрыть противоречия, двойные стандарты, столь распространенные в политике, нередко наглядно демонстрируя абсурдность ситуации» [3, с. 90]. Это ярко иллюстрирует карикатура Марина Каменски «Baerbock in Nahost» («Бербок на Ближнем Востоке»), на которой министр иностранных дел одной рукой приветствует премьер-министра Израиля Б. Нетаньяху, а за спиной другой рукой протягивает деньги младенцу, которого держит боец исламистского движения ХАМАС. При этом А. Бербок сатирически представляется в качестве миротворца с оливковой ветвью и нимбом над головой. Карикатура насыщена прецедентными феноменами, цели использования которых различны: с одной стороны, они определяют участников представленной ситуации, а с другой, – выполняют предикативную функцию, приписывая субъектам определенную характеристику. Отсылка к прецедентным именам происходит в первую очередь за счет внешнего сходства изображенных на карикатуре персонажей и репрезентируемых ими денотатов. Отсылка к израильскому лидеру дублируется с помощью изображения государственного флага. Кроме того, художник привлекает прецедентный феномен из другой сферы-источника – оливковая ветвь отсылает к библейскому тексту и символизирует добрые намерения и надежду на мир.

Кроме официальной государственной символики и образов реальных общественных деятелей креолизованные тексты также оперирует социально-культурными знаками, отсылающими к политическим идеологиям и объединениям. Например, на карикатуре Харма Бенгена «Europas Nahost-Haltung» («Европейская позиция по Ближнему Востоку») помимо официального флага ЕС изображаются также белый бык и сидящая на нем девушка, традиционно являющиеся персонификацией Евросоюза. Художник транслирует мысль об отсутствии единой точки зрения европейских политиков в оценивании военного конфликта в секторе Газа: в то время как бык держит оливковую ветвь (символ мира), Европа, черты которой напоминают главу Еврокомиссии, коррелирует с образом воинственной амазонки. Карикатура является реакцией на скандал, разразившийся в конце октября 2023 года между Урсулу фон дер Ляйен и главой Евросовета Шарлем Мишелем из-за того, что руководство ЕК не учитывает согласованную позицию стран ЕС по войне на Ближнем Востоке. Вербальный компонент «поддерживает» семантику, образно переданную с помощью визуальных средств: отрицательный артикль kein при словосочетании einheitliche Haltung (единая точка зрения) вводит пресуппозицию ожидания, указывая на то, что все члены Евросоюза должны придерживаться единой позиции.

К общеизвестным зооморфным символам можно отнести также изображение голубя мира и нацистского орла, которых изображает Харм Бенген на карикатуре «Keine Zeit für Frieden» («Нет времени на мир») (рис. 5). Голубь пришел с оливковой ветвью к двери с надписями Израиль и Сектор Газа, чтобы поговорить о мире. Однако орел, представленный как хозяин квартиры, отвечает, что сейчас у него для этого нет времени. Всполохи огня, вырывающиеся из-за двери, а также каска на голове хищной птицы свидетельствуют об активных военных действиях на территории Ближнего Востока. Следует отметить, что нацистский орел характеризует здесь конфликт в целом, где обе стороны уверены в своем превосходстве и не нацелены на мирное урегулирование. Вербальный компонент карикатуры отсылает к типичной ситуации, известной многим из их повседневного опыта, когда представители различных религиозных сект ходят по домам и проповедуют свое учение. Обычно такие визиты оцениваются отрицательно, и большинство граждан не желает вступать в разговоры с подобными проповедниками. Визуальный компонент, однако, меняет вектор оценки на диаметрально противоположный: визитер (голубь) является символом общечеловеческих ценностей (мира и прощения), а орел, в данном случае, олицетворяет войну и несправедливость.

Abb. 5. Keine Zeit für Frieden.

Рис. 5. Нет времени для мира.

Таким образом, использование отсылок к прецедентным феноменам, относящимся к сфере общественно-политической жизни, обусловлено необходимостью обозначить участников ситуаций, представленных на карикатурах.

Что касается визуальных образов или вербальных единиц, отсылающих к прецедентным феноменам из области культуры, то их, в свою очередь, также можно разделить на подгруппы в зависимости от сферы-источника символа. Как отмечает Е.В. Шустрова, «политическая карикатура во многом строится на мифах, стереотипных представлениях, сплаве образов, персонажей, сюжетных линий, понятий, присущих той или иной лингвокультуре» [15, с. 75]. В анализируемом материале авторы поликодовых текстов наиболее часто обращаются к образам, восходящим к религиозным и мифологическим текстам, фольклорным традициям, произведениям художественной литературы.

К популярным символам, заимствованным из религиозной сферы, можно отнести голубя, оливковую ветвь, образы сатаны и преисподней. В отдельных случаях встречаются изображение всадников Апокалипсиса, а также отсылки к Ною и Моисею. Например, в карикатуре Мюллера «Team Noah. Die Alternative» («Команда Ноя. Альтернатива») (рис. 6) респондент, которого спрашивают, на чьей он стороне: Израиля или Палестины, отвечает, что он относится к команде Ноя. Тем самым, ситуация на Ближнем Востоке сравнивается с катастрофой, которая может привести к уничтожению всего человечества. Следует отметить, что карикатурист не поддерживает ни одну из сторон, а лишь подчеркивает необходимость мирного урегулирования сложившейся ситуации. Кроме того, автор критикует средства массовой информации (в частности, телевидение), которые любое событие превращают в шоу. Такая черта медийного контента упоминается и в научной литературе: «Благодаря способности современных СМИ и «новых медиа» виртуализировать объективную реальность, превращать хронику реальных событий в набор клипов, многие кровопролитные вооружённые конфликты (например, вторая иракская война 2003 г.) превращаются для массового зрителя в захватывающее зрелище» [6]. Также и в рассматриваемом примере корреспондент, задавая вопрос, использует лексику, характерную для спортивного дискурса (das Team (команда)), рассматривая участников военного конфликта как команды в спортивном состязании. Таким образом автор карикатуры актуализирует в сознании реципиента когнитивную метафору «Война – это спорт».

Abb. 6. Team Noah. Die Alternative.

Рис. 6. Команда Ноя. Альтернатива.

Что касается мифологических персонажей, отсылки к которым встречаются в карикатурах на тему конфликта в секторе Газа, то можно отметить, что самым популярным является образ Сизифа. Обратимся к работе Ральфа Бёме «Sisyphus hoch hinaus» («Сизиф поднимается в гору») (рис. 7). Визуальный компонент карикатуры является аллюзией на древнегреческий миф о Сизифе. Вербальный компонент (надпись на камне Frieden (мир) и на указателе Nahost (Ближний Восток)) позволяет связать традиционный мифологический сюжет с современной политической ситуацией и подчеркнуть перманентность конфликта, а также трудность и тщетность попыток его мирного урегулирования. В названии карикатуры присутствует устойчивое выражение hoch hinaus(wollen), буквальная трактовка которого представлена в визуальном компоненте поликодового текста, тогда как метафорическое значение «стремиться к большим свершениям, к достижению цели» отражает необходимость усилий по достижению мира. Вербальный и иконический компоненты текста находятся в отношениях поддерживающей корреляции, дополняя семантику друг друга.

Abb. 7. Sisyphus hoch hinaus.

Рис. 7. Сизифов кайф.

Популярным мотивом, заимствованным из фольклорных традиций, является Хэллоуин, в последнее время получивший распространение во многих европейских странах, в том числе и в Германии. Частотная отсылка к этому празднику обусловлена двумя факторами: во-первых, временем обострения конфликта на Ближнем Востоке (октябрь), во-вторых, тем, что Хэллоуин, так же, как и война, ассоциируется со смертью и страхом, и сопровождается соответствующими атрибутами. Так, в карикатуре Кристиана Бергера «Halloween» («Хэллоуин») (рис. 8) двое детей в костюмах монстров, которые отличаются только надписями Antisemitismus (антисемитизм) и Antiislamismus (антиисламизм), приходят к дому просить сладостей. Хозяин дома, протягивая ряженым посетителям конфеты, говорит: «Für mich seht ihr beide gleich grauenhaft aus» («Для меня вы оба выглядите одинаково ужасно»). В данном случае креолизованный текст выражает позицию жителей Германии, преобладающую в карикатурах: отношение к военному конфликту как к страшному событию, в котором невозможно обвинить или оправдать лишь на одну из сторон. Оценка, эксплицируемая в вербальной части с помощью прилагательного grauenhaft, переносится с костюмов детей на актуальную политическую ситуацию, причем ее аксиологический вектор меняется: если в контексте праздника Хэллоуина «grauenhaft» – это хорошо, то в отношении палестино-израильского конфликта эта лексема выражает пейоративную оценку, заложенную в ее денотативном значении.

Abb. 8. Halloween.

Рис. 8. Хэллоуин.

Одним из самых частых образов в рассматриваемых креолизованных текстах является смерть с косой – фигура мужского скелета в черном плаще с капюшоном (в немецком фольклоре известный как Sensenmann (мужчина с косой)). Так, на карикатуре Леопольда Маурера «Nahostkonflikt» («Конфликт на Ближнем Востоке») (рис. 9) смерть-отец показывает своему сыну руины, оставшиеся от населенного пункта после бомбежки, и говорит: «… und das, mein Sohn, wird eines Tages alles dir gehören» («… и это все, сынок, однажды будет принадлежать тебе»). Глагольная форма Futur I, используемая для прогнозов на будущее, подчеркивает отсутствие перспективы мирного урегулирования конфликта в ближайшее время. Как визуальный, так и вербальный компоненты текста отражают пессимистичный взгляд на сложившуюся ситуацию и ее развитие.

Abb. 9. Nahostkonflikt.

Рис. 9. Ближневосточный конфликт.

Мартин Эрль в карикатуре «Nahost-Mobile» («Ближневосточный мобиль») (рис. 10) изображает страшную игрушку, висящую над кроватью, в которой пытается заснуть планета Земля. Элемент Mobile в названии карикатуры актуализирует в сознании реципиента фрейм «Детская комната», в которой обычно царит уютная и безопасная для ребенка атмосфера. Однако, музыкальная погремушка, которая обычно должна создавать комфортные условия для малыша, в данной карикатуре состоит из кос, которые являются отсылкой к образу смерти. Визуальный компонент противоречит представлению, которое возникает за счет отсылки к фрейму. Вторая часть вербального компонента (название игрушки Nahost) указывает на локацию проблемы, из-за которой Земля не может успокоиться и подвергается опасности.

Abb. 10. Nahost-Mobile.

Рис. 10. Ближневосточная мобильная связь.

Произведения художественной литературы также служат источником образов, которыми оперируют авторы карикатур для характеристики сложившейся ситуации и ее участников путем актуализации фоновых знаний реципиентов и создания ассоциативного ряда, служащего для формирования определенной оценки. К карикатурам подобного типа можно отнести работу Вальдемара Мандцеля «Donquichotterie» («Дон-Кихотство») (рис. 11), на которой изображен представитель движения ХАМАС, с копьем на лошади атакующий израильский танк. Данное изображение является отсылкой к прецедентной ситуации из всемирно известного романа Мигеля де Сервантеса «Дон Кихот» – к борьбе хитроумного идальго с ветряными мельницами. Гиперболическое изображение огромного танка израильской армии и небольшой лошади подчеркивает неравенство сил противников. Актуализация образа Дон Кихота способствует формированию положительной оценки одной из воюющих сторон (ХАМАС) и переносит на нее характеристики, присущие литературному герою: благородство, отвагу и фанатичное стремление бороться за справедливость. Кроме того, подпись к карикатуре «Auf zum letzten Gefecht!» («В последний бой!») является аллюзией на текст «Интернационала» – международного пролетарского гимна, припев которого хорошо известен многим носителям немецкого языка и содержит призыв к борьбе за права человека (Völker, hört die Signale! Auf zum letzten Gefecht! Die Internationale erkämpft das Menschenrecht!).

Abb. 11. Donquichotterie.

Рис. 11. Донкихотство.

Не только шедевры мировой художественной литературы являются источником прецедентных образов, к которым апеллирует карикатура, но и произведения немецких авторов, которые популярны в основном в Германии. Например, карикатура Паоло Каллери «Bibi» («Биби») отсылает к известному персонажу детских книг – маленькой ведьме Биби Блоксберг, атрибутами которой являются белые носки, зеленое платье и красный бант. Имя, которым в народе называют премьер-министра Израиля Беньямина Нетаньяху, – Биби – дает автору возможность обыграть этот образ и представить политика в виде ведьмы, летающей на метле над городом и устраивающей свои разрушительные проделки. Интерпретация данной карикатуры опирается на знания, связанные с национально-культурным фондом, поскольку прецедентное имя можно трактовать как «своего рода заархивированный файл, содержащий хорошо известные носителям […] культуры аллюзии и ассоциации культурно-исторического плана» [10, с. 93]. Кроме того, следует отметить языковую игру в вербальном компоненте креолизованного текста, которая основана на фонетическом сходстве фамилии Биби (Blocksberg) и существительного Blockbuster, а также обыгрывании многозначности этого слова. С одной стороны, за счет параллели с Биби Блоксберг актуализируется первое значение лексемы (‘очень популярный, коммерчески успешный продукт театральной или киноиндустрии’), с другой стороны, изображение разрушенного города коррелирует с внутренней формой этого термина (с англ. block + buster ‘квартал + разрушитель’) и отсылает ко второму значению существительного (‘особо мощная фугасная авиабомба, взрыв которой приводит к масштабным разрушениям’). Взаимодействие вербального и визуального компонентов карикатуры способствует созданию ярко выраженного сатирического эффекта и формирует пейоративную оценку государственного лидера и проводимой им политики.

Таким образом, следует подчеркнуть, что авторы карикатур обращаются как к прецедентным феноменам, имеющим национально-специфический характер, так и к доступным любому реципиенту независимо от культурно-языковых характеристик. Отметим, что отсылка к подобным феноменам имеет оценочную функцию и позволяет наделить персонажей карикатуры определенными качествами или охарактеризовать представленную ситуацию в целом.

Поводя итог, отметим, что немецкоязычные карикатуристы для передачи своего видения и для формирования у реципиента определенной оценки сложившейся политической ситуации прибегают к широкому спектру способов создания сатирического эффекта. Как правило, интенция карикатуриста реализуется за счет взаимодействия вербального и визуального компонентов поликодового текста, которые находятся в отношениях оппозитивной, поддерживающей или интерпретативной корреляции. Среди языковых средств, к которым прибегают авторы для выстраивания необходимого аксиологического вектора, наиболее популярной является языковая игра, основанная на обыгрывании фразеологических единиц, омофонов, фонетического подобия, полисемии и омонимии. Кроме того, необходимый прагматический эффект может достигаться за счет использования определенных грамматических форм, а также базироваться на антонимических связях лексических единиц. Наряду с этим, в карикатурах, посвященных арабо-израильскому конфликту, часто встречаются прецедентные феномены разного рода, аллюзии, когнитивная метафора и гипербола.

В заключение отметим, что не только культурные, социальные и общественно-политические условия, в которых находится автор карикатуры, но и его языковая картина мира формируют перспективу, с которой иллюстрируется военный конфликт на Ближнем Востоке, а также обусловливают выбор объектов сатиры и используемую палитру выразительных средств.

Литература

1. Балакина Ю.В. Политическая карикатура в зарубежных медиа // Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2021. № 6. С. 95–115.
2. Вартанова Е.Л., Дунас Д.В., Гладкова А.А. Медиа и конфликты: исследование взаимовлияния в актуальном академическом дискурсе // Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2021. № 4. С. 3–32.
3. Ворошилова М.Б. Кризис сквозь смех: метафорический образ мирового кризиса в русской политической карикатуре // Политическая лингвистика. 2010. № 1(31). С. 90–94.
4. Гусева Л.В., Осокина Н.К. Лингвистическая категория прецедентности и ее роль в формировании межкультурной компетенции // Проблемы современного педагогического образования. 2018. № 60–4. С. 119-122.
5. Дугалич Н.М., Ермошин Ю.А. Семиотика цвета в креолизованном тексте на примере арабской и французской карикатуры // Мир науки, культуры, образования. 2016. № 6 (61). С. 390–393.
6. Кинаш Ю.С. Роль СМИ и «новых медиа» в современных политических конфликтах // Вестник Московского государственного областного университета (электронный журнал). 2017. № 4. URL: www.evestnik-mgou.ru
7. Култышева И.В., Журавская О.С. Категория комического в репрезентации образа политического врага (на примере политической карикатуры) // Политическая лингвистика. 2016. № 4 (58). С. 114–123.
8. Лабуш Н.С., Пую А.С. Медиатизация экстремальных форм политического процесса: война, революция, терроризм. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2019. 340 с.
9. Павлина С.Ю. Прагматические и стилистические особенности британских и американских политических карикатур на тему COVID-19 // Russian Journal of Linguistics. 2022. Т. 26. № 1. С. 162–193.
10. Романов А.С. Имя прецедентное как неотъемлемый фрагмент мозаики армейского идиома США (на материале английского языка). // Организационная психолингвистика. 2019. № 1 (5). С. 85–102.
11. Середина Е.В. Визуальная метафора в политической карикатуре // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. 2012. № 3. С. 70–73.
12. Талыбина Е.В., Минакова Н.А. Карикатура как взаимодействие вербальных и невербальных знаковых систем // Вестник РУДН. Серия Русский и иностранные языки и методика их преподавания. 2013. № 1. С. 24–30.
13. Чернявская В.Е. Лингвистика текста: Поликодовость, интертекстуальность, интердискурсивность. Учебное пособие. М.: Либроком, 2009. 248 с.
14. Чжан Б. Прецедентные феномены в сатирических поликодовых текстах (на материале политической карикатуры) // Политическая лингвистика. 2023. № 3 (99). С. 209–213.
15. Шустрова Е.В. Методики анализа графических метафор // Педагогическое образование в России. 2014. № 6. С. 70–80.
16. Якова Т.С.Массмедиа и конфликты современного мира // Медиаскоп. 2018. Вып. 4. URL: http://www.mediascope.ru/2488

References

1. Balakina, Yu.V. (2021). Political caricature in foreign media. Vestnik Moskovskogo Universiteta. Seriya 10. Zhurnalistika, (6), 95–115.
2. Vartanova, E.L., Dunas, D.V., & Gladkova, A.A. (2021). Media and conflicts: A study of mutual influence in the current academic discourse. Vestnik Moskovskogo Universiteta. Seriya 10. Zhurnalistika, (4), 3–32.
3. 3. Voroshilova, M.B. (2010). Crisis through laughter: The metaphorical image of the global crisis in Russian political caricature. Politicheskaya Lingvistika, (1[31]), 90–94.
4. Guseva, L.V., & Osokina, N.K. (2018). The linguistic category of precedent phenomena and its role in the formation of intercultural competence. Problemy Sovremennogo Pedagogicheskogo Obrazovaniya, (60-4), 119–122.
5. 5. Dugalich, N.M., & Ermoshin, Yu.A. (2016). The semiotics of color in creolized texts on the example of Arabic and French caricatures. Mir Nauki, Kultury, Obrazovaniya, (6[61]), 390–393.
6. Kinash, Yu.S. (2017). The role of mass media and “new media” in modern political conflicts. Vestnik Moskovskogo Gosudarstvennogo Oblastnogo Universiteta (Electronic Journal), (4). URL: www.evestnik-mgou.ru
7. Kultyševa, I.V., & Zhuravskaya, O.S. (2016). The category of the comic in the representation of the political enemy’s image (on the example of political caricature). Politicheskaya Lingvistika, (4[58]), 114–123.
8. Labush, N.S., & Puyu, A.S. (2019). Mediatization of extreme forms of the political process: War, revolution, terrorism. St. Petersburg: St. Petersburg State University Publishing House. (340 p.)
9. Pavlina, S.Yu. (2022). Pragmatic and stylistic features of British and American political cartoons on COVID-19. Russian Journal of Linguistics, 26(1), 162–193.
10. Romanov, A.S. (2019). Precedent names as an integral part of the mosaic of U.S. military idioms (based on the English language). Organizatsionnaya Psikholingvistika, (1[5]), 85–102.
11. 11. Seredina, E.V. (2012). Visual metaphor in political caricature. Vestnik KGU im. N.A. Nekrasova, (3), 70–73.
12. 12. Talybina, E.V., & Minakova, N.A. (2013). Caricature as an interaction of verbal and non-verbal sign systems. Vestnik RUDN. Seriya Russkiy i Inostrannye Yazyki i Metodika ikh Prepodavaniya, (1), 24–30.
13. Chernyavskaya, V.E. (2009). Text linguistics: Polycode nature, intertextuality, interdiscursivity. A textbook. Moscow: Librokom. (248 p.)
14. Zhang, B. (2023). Precedent phenomena in satirical polycode texts (based on political caricatures). Politicheskaya Lingvistika, (3[99]), 209–213.
15. Shustrova, E.V. (2014). Methods for analyzing graphic metaphors. Pedagogicheskoe Obrazovanie v Rossii, (6), 70–80.
16. Yakova, T.S. (2018). Mass media and conflicts in the modern world. Mediaskop, (4). URL: http://www.mediascope.ru/2488