ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЙ ТИПАЖ КАК ФЕНОМЕН ОРГАНИЗАЦИОННОЙ ЛИНГВИСТИКИ

Жаркова А.В.

УО «Витебский государственный университет имени П.М. Машерова»
Витебск, Республика Беларусь
е-mail: [email protected]

Введение

Умение продуктивно общаться, грамотно выстраивать и реализовывать речевые стратегии и тактики, находить взаимопонимание и добиваться цели коммуникации – необходимые навыки для взаимодействия в любом коллективе, особенно профессиональном. В нынешних условиях требования к профессиональной подготовке специалиста, помимо профильно-ориентированных, включают высокий уровень коммуникативных компетенций. В век высоких технологий и роботизации, когда человеческий труд заменен, насколько это возможно, автоматизированным, наличие человеческого фактора низведено до минимума или вовсе исключено, роль и функции специалиста высокого уровня видятся в ином. На передний план выходят его аналитические способности, умение выстраивать конструктивные взаимоотношения, способность создавать положительный корпоративный климат, находить оптимальные решения поставленных задач, в том числе путем вербального воздействия. Безусловно, подобного рода коммуникативные компетенции предполагают наличие знаний в области психологии, социологии, маркетинга. Речевая же компетенция специалиста, значение которой неуклонно возрастает, находится в поле лингвистики, в частности той прогрессивной отрасли языкознания, которая получила название организационной лингвистики. Исследования в данной области языкознания направлены на изучение содержания теории речевой деятельности внутри профессиональных коллективов, а также коммуникативной составляющей взаимоотношений между организациями. Огромный вклад в развитие организационной лингвистики как междисциплинарной дисциплины внесли такие ученые как Е.Ф. Тарасов [11], С.В. Мыскин [7], О.А. Радченко [8], Е.В. Харченко, Л.А. Шкатова [12].

На фоне вышесказанного нельзя не отметить следующее обстоятельство: коммерциализация отношений внутри общества потребовала релевантных знаний для обслуживания новых взаимоотношений между людьми: не только менеджмент, но и психолингвистика стали определять механизмы, по которым они осуществляются. Высокий уровень коммуникативных компетенций, наряду с профессионально ориентированными, стали предопределять успех или неуспех профессиональной коммуникации, ее результативность.

Сфера медицины по праву считается одной из чрезвычайно сложных и многогранных. Сочетание постоянной динамики с точки зрения технологического прогресса, с одной стороны, равно как незыблемость морально-этической составляющей профессии (присутствие ценностного компонента как основополагающего в плане содержания) делают эту сферу одной из наиболее противоречивых и неоднозначных.

Вполне очевидно, что с лингвистической точки зрения медицинский дискурс также представляет собой явление особого порядка, сложность которого обусловливает многообразие форм (линия врач – пациент, общение внутри коллектива), жанров (истории болезни, инструкции к применению лекарств, описания заболеваний, схемы лечения, опросы пациентов, консилиумы), наличие огромного пласта терминологического фонда, функционально-стилевые и жанровые варианты профессиональной речи. Говоря о системе ценностей и духовных ориентиров, имеющих место быть в любой из профессиональных сфер, хочется подчеркнуть, что культура пронизывает все сферы нашей жизни и находит свое выражение в каждом из видов деятельности человека. Особенно ярко это отражение мы можем наблюдать в языке, воплощенном в речь. Сфера медицины – это особое сообщество, в котором выработаны свои ценности, свой язык. Врач как доминантный ее представитель являет собой особое социально-культурное явление, важность, значимость и необходимость в котором настолько остра в обществе, что образ его типизирован, закреплен в коллективном сознании нации. Язык же врача вбирает в себя все элементы медицинского дискурса, репрезентируя каждую его составляющую, где особое место принадлежит национально-культурному компоненту, а главным ценностным критерием являются жизнь и здоровье человека.

Современная наука испытала потребность в развитии новых направлений, исследующих человека и человеческую личность еще более комплексно и многоаспектно, глубинно и содержательно. Что, в свою очередь, послужило толчком к развитию новых лингвистических течений. Сегодня можно смело декларировать переход лингвистики на качественно новый этап, получивший название «антрополингвистика», где феномен языковой личности стал стержневым и системообразующим.

Цель исследования – выявить специфику лингвокультурного типажа в сравнении с термином «языковая личность» и показать, что это объект интереса организационной лингвистики.

Обсуждение результатов. Каждая из гуманитарных дисциплин в своем аспекте предлагает уникальный взгляд на мир и на человека, раскрывая человеческую природу и сущность в самых разных гранях. Особое место здесь принадлежит лингвистике, которая изучает язык как средство коммуникации, передачи и выражения мысли, познания мира. Мнения языковедов, стоящих в авангарде современной науки, сводятся к тому, что наиболее значимой функцией языка является оформление и отражение в нем концептуального образа мира. И по сей день в разгадке тайны возникновения и устройства языка ученые единогласно видят ключ к осознанию человеческого бытия во Вселенной. Важнейшим фактором в выживании общества и человека является не экономика или технические чудеса, а духовные силы народа. Их исчезновение неизбежно приведет к исчезновению нации, независимо от ее экономического благополучия [6, с.128]. Язык, как летопись времен, фиксирует наследие прошлого народа на нем говорящего, и передает его из поколения в поколение.

На сегодняшний день в лингвистике язык рассматривается как антропоцентрический феномен. В фокусе антропологической парадигмы находится человек, являясь отправной точкой любого научного исследования. Современное языкознание, помимо прочего, всесторонне развивает концептуальные идеи В. Гумбольдта. В разных аспектах учеными-лингвистами изучается взаимное влияние человеческой личности на язык как на многоуровневую систему и наоборот.  Центральным образом картины мира является человек. В свою очередь, ему принадлежит роль того самого художника, который при помощи языка пишет эту картину, создавая уникально неповторимый образ мироздания.

Говоря об онтологии термина «языковая личность», необходимо отметить следующие факты. В 30-х годах ХХ в. мы находим упоминание словосочетания «языковая личность» в работах ученых В.В. Виноградова, а также Й.Л. Вайсгербера. Однако следует отметить, что раскрытие сущностного содержания понятия не происходит. Вслед за этим, первое определение понятия «языковая личность» сформулировал Г.И. Богин в книге «Современная лингводидактика». Под языковой личностью автор подразумевает человека, способного «производить речевые поступки» [1, с.31]. Иначе говоря, основополагающей характеристикой «языковой личности» является ее способность как формировать, так и принимать осмысленные содержательные тексты, необходимые для коммуникации. Между человеческой способностью говорить, данной ему природой, и «языковой личностью», по словам автора, нельзя поставить знак равенства. Трансформация человека в «языковую личность» происходит по мере эволюции его как личности, и только в языковом аспекте.

Продолжая искания своих предшественников-лингвистов, наиболее полно и емко раскрыл феномен языковой личности Ю.Н. Караулов, выдающийся представитель советской и российской гуманитарной науки, ведущий исследователь теории языка нашего времени. Именно его авторству принадлежат самые, по мнению современных языковедов, релевантные определения «языковой личности» как «…совокупности (и результата реализации) способностей к созданию и восприятию речевых произведений (текстов) и «…языковая личность есть личность, выраженная в языке (текстах) и через язык, реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств» [3, с. 38].

В 1987 году Ю.Н. Караулов представляет мировой научной общественности книгу «Русский язык и языковая личность», репрезентирующую концептуальные постулаты теории языковой личности. Ученый предлагает «трехуровневую модель языковой личности», где уровни коррелируют с типом языковых потребностей и сторонами процесса коммуникации. Вербально-семантический уровень отражает степень владения обыденным языком. Когнитивный характеризует познавательные способности языковой личности. Прагматический уровень репрезентирует цели, движущие развитием языковой личности. Все три уровня взаимообусловливают друг друга и находятся в постоянном взаимодействии.

В плане содержания понятие языковой личности также трехмерно. Ю.Н. Караулов подчеркивает необходимость присутствия в нем следующих составляющих: мировоззренческой, отображающей систему ценностей и моральных устоев, духовности, мировосприятия, менталитета; культурологической, демонстрирующей включенность языка в культуру как неотъемлемого проявления человеческой жизни; и личностной, репрезентирующей те уникальные проявления индивидуального содержания человеческой личности, которые выделяют его из числа подобных.

В гуманитарном знании изучением проблемы человека и личности занимается целый ряд наук: философия, социология, антропология, социальная и общая психология, педагогика, политология и другие. Известно множество определений понятия «личность», причем сущность содержания того или иного определения зависит от фокусировки исследовательских изысканий в данном направлении даже в рамках одной научной дисциплины.

В современной лингвистике термин «языковая личность» также многозначен. Безусловно, полемичность в подходах современных ученых-лингвистов к изучению феномена «языковая личность» во многом обусловлена отсутствием единого понимания предмета данного понятия. Каждая из вновь появившихся отраслей языкознания интерпретирует явление «языковой личности» сквозь призму изучаемого ею аспекта языка. На сегодняшний день параллельно существует не один десяток поливариантных определений данному понятию. Так, в частности, Г.И. Богин интерпретирует понятие языковой личности с позиции лингводидактики, когда при изучении иностранного языка уделяется особое внимание национально-специфическим чертам как родного, так и вновь изучаемого языков на каждом из их уровней. В русле культурологии трактует данное понятие В.А. Маслова, подчеркивая не только существование языковой личности в пространстве культуры, но и в то же время эту культуру формирующую. Сквозь призму смещения акцентов в область когнитивной лингвистики дает определение В.И. Карасик. В свете коммуникативной лингвистики термин интерпретирует Г.Н. Беспамятнова, определяющая коммуникацию главным полем реализации языковой личности.

С одной стороны, ученые определяют языковую личность как «любого носителя того или иного языка, охарактеризованный на основе анализа произведенных им текстов» [9, с. 671]. С другой стороны, в ней им видится абстрактный, обобщенный, собирательный, эталонный, типовой образ. Некое аморфное понятие – «совокупности речевых способностей» или же «системы», также наделенные особыми свойствами.

Проведя ретроспективный онтологический анализ феномена «языковая личность», мы вынуждены констатировать отсутствие единого мнения ученых в отношении его определения и интерпретации. Однако многозначность подходов, амбивалентность дефиниций и полемичность в трактовке термина «языковая личность» лишь являются доказательством актуальности данного понятия на современном этапе развития лингвистики. Наличие разных взглядов и трактовок понятия «языковая личность» коррелирует с вариативностью в определении дефиниции «личность» в гуманитарном знании как одного из основополагающих.

Столь противоречивое решение проблемы языковой личности в современной науке потребовало дальнейших поисков. Последующие исследования теории языковой личности оказались настолько масштабны, что привели к возникновению в середине 90-х гг. ХХ века отдельной самостоятельной отрасли лингвистики, получившей название лингвоперсонология, предметом которой и выступает языковая личность. В авангарде этого нового направления были ученые Волгоградской лингвистической школы В.И. Карасик и О.А. Дмитриева.

Несмотря на множество интерпретаций и определений, все же ведущими остаются два основных подхода к изучению языковой личности. Первый рассматривает языковую личность как индивидуальное образование, второй же, напротив, как типизированное явление. Следует отметить, что индивидуальные черты присущи представителям разных кругов общества. Без сомнения, они будут свойственны интеллектуальной элите, культурной и творческой интеллигенции (язык классиков литературы, общественно-значимых деятелей). Однако наряду с ними не менее ярко и интересно в данном аспекте проявляют себя представители диалектов, также обладающих широким спектром лингвокультурологических особенностей.

Иных взглядов придерживаются языковеды, занимающихся изучением языковой личности как некоего абстрактного ментального образования, возникшего в результате определенного рода стереотипного обобщения. Центральным понятием данной концепции является феномен лингвокультурного типажа как типизированной языковой личности.

Так, В.И. Карасик определяет лингвокультурные типажи как «узнаваемые образы представителей определенной культуры, совокупность которых и составляет культуру того или иного общества» [4, с. 310]. Следовательно, ключевыми характеристиками данного феномена будут культурная значимость и, как следствие, закрепленность его в национальном сознании как неотъемлемой составляющей менталитета народа, который он представляет. Лингвокультурный типаж — это типизированный собирательный образ социально и культурно значимого, характерного для данного народа представителя, принадлежащего к определенной социальной группе. В.И. Карасик акцентирует внимание на явной узнаваемости лингвокультурного типажа за счет характерных особенностей вербального и невербального поведения как в массовом национальном сознании, так и в индивидуальном в рамках одного языка и культуры. Лингвокультурный типаж также вызывает ряд схожих ассоциаций у представителей данной культуры. Особенно важно здесь то, что содержательная сторона понятия, помимо прочего, является маркером актуальных для данной культуры духовных и национально-ценностных ориентиров, морально-нравственных критериев. Согласно определению О.А. Дмитриевой лингвокультурный типаж является «сгустком ценностных предпочтений, лежащих в основе коммуникативного поведения языковой личности», своеобразие которых позволяет выделять в многообразии языковых личностей яркие лингвокультурные типажи [2, с. 30].

Следует отметить, что наряду с обобщенными чертами, в лингвокультурном типаже также могут проявляться индивидуально-специфичные признаки того или иного представителя (реальной исторической личности или вымышленного персонажа), личность или образ которого являют собой концентрированное воплощение духа народа в той или иной ипостаси. Вне зависимости от реальности или вымышленности предтечи такого лингвокультурного типажа совокупность качеств его настолько значимы и свойственны отдельно взятой культуре, что из категории имени собственного оно не только трансформируется в категорию нарицательного, но и типизируется, приобретая обобщенные черты (Обломов, Казанова, Дон Жуан).

Определение лингвокультурного типажа, принадлежащее В.М. Радвану, на наш взгляд, является в некоторой степени полемичным: «лингвокультурный типаж представляет собой набор знаний о том, как ведет себя человек, который выступает в качестве представителя соответствующей группы». Разделяя точку зрения ученых-лингвокультурологов, мы придерживаемся того мнения, что содержательная сущность данного феномена распространяется гораздо шире рамок сценария поведения (в том числе и коммуникативного). Вслед за В.И. Карасиком мы склонны утверждать, что, поскольку лингвокультурный типаж является транслятором культурно-ценностных смыслов, заключенных в национальном языке, он соотносим с понятием концепт как феноменом, репрезентирующим национальную культуру, в основе которого лежит ценностный принцип.

На первоначальном этапе автором теории лингвокультурных типажей В.И. Карасиком была предложена следующая их классификация. Ученый разграничивает этнокультурно и социокультурно значимые типажи. Первый тип лингвокультурного типажа выражает наиболее характерные, яркие и значимые лингвообразы, являющиеся квинтэссенцией национально-культурных проявлений данного народа (царь, русский интеллигент, дворянин). Второй же группирует лингвокультурные типажи по принципу общности социальной группы, к которой он принадлежит (врач, судья, учитель, вор).

Также исследователем было предложено разграничивать типы лингвокультурных типажей по признакам яркости/неяркости, реальности/фикциональности, а также оценочной характеристики. Яркость типажа, согласно автору, подразумевает эталонность, образцовость для подражания, идеальность образа. Вполне логично, что противоположенные черты присущи неярким лингвокультурным типажам. Свойство реальности и фикциональности определяется на основании того, имеет ли место прототип лингвокультурного типажа в истории народа, будучи реальной исторической личностью, либо же является вымышленной фигурой. Оценочный признак проявляется в разделении типажей на положительные и отрицательные с точки зрения норм морали и системы ценностей, принятых в обществе.

При этом весьма существенным будет отметить факт того, что нравственные ориентиры, сама система ценностей и мировоззренческие взгляды в любом обществе с течением времени подлежат трансформации, теряют или приобретают актуальность. Соответственно, содержательная наполненность лингвокультурного типажа также претерпевает изменения в зависимости от времени и эпохи, в которой данный типаж рассматривается и анализируется. Следовательно, обязательным будет соотнесение лингвокультурного типажа с определенным временным ориентиром и временными рамками. Помимо этого необходимо принимать в учет вариативность субъективности оценочной характеристики в силу особенностей социальной группы (возраст/пол/уровень образованности/религиозные взгляды и пр.), интерпретирующей содержательный аспект лингвокультурного типажа. По нашему мнению, эти особенности следует учитывать, анализируя каждый из признаков лингвокультурного типажа: ассоциативность, хрестоматийность, рекурентность, знаковость, типичность, прецедентность – как в отдельности, так и в совокупности [2, с. 57].

Сегодня типология лингвокультурных типажей активно дополняется. Современными учеными-лингвистами выделяются фиксированные (объединяющие определенную группу либо соотносящиеся с конкретной личностью) и дисперсные (типизирующие усредненную по своим характерным чертам личность как представителя той или иной группы), современные и исторические (подразделяющиеся на классовые и событийные), характерные (выделяющиеся на основании общности черт как внешних, так и содержательных), социальные (выражающие общность профессии/статуса/рода деятельности), идеологические (объединяющие приверженцев некоей философско-мировоззренческой концепции), глобальные (присутствующие в большинстве мировых культур), региональные (распространенные в отдельно взятом регионе), этнические (существующие в рамках отдельной этнической группы).

Мы же предлагаем рассматривать лингвокультурные типажи в рамках актуальности их существования в данный момент времени в языке, сознании и культуре народа. И на этом основании выделять актуальные лингвокультурные типажи (ныне существующие, характеризующие настоящий лингвокультурный временной срез) и архаичные (являющиеся историческим лингвокультурным фактом, отошедшим в прошлое, потерявшим свою актуальность в современных реалиях). Сопоставление лингвокультурных типажей в национальных языках и культурах представляется нам на сегодняшний день особо актуальным в решении вопросов взаимопонимания и толерантности между разными этнокультурами.

Таким образом, подразумевая ли под понятием языковой личности конкретного носителя национального языка или же рассматривая его как некий абстрактный, обобщенный, собирательный образ, языковая личность репрезентирует миру сущность отдельно взятой культуры, воплотившейся в национальном языке и реализующейся в коммуникативном поведении. Тогда как линвокультурный типаж представляет собой типизированный по определенному принципу на основании общности черт и свойств культурно значимый и узнаваемый образ. Мировоззренческий (аксиологический), культурологический и личностный компоненты являются обязательными в плане содержания понятия языковая личность. Признаками лингвокультурного типажа являются ассоциативность, хрестоматийность, рекурентность, знаковость, типичность, прецедентность. Языковая личность – воплощение культуры с присущей ей системой ценностей в языке. Лингвокультурные типажи рассматриваются как неотъемлемые составляющие этой культуры, переменные значения формулы культурного кода нации, в языке закрепленные.

Выводы

Типаж отличается от языковой личности. Чтобы обосновать это отличие, обратимся к теоретическим основам языка, которые свидетельствуют о противоречиях как в самом языке, там и в понимании его сущности. Противоречиями, или антиномиями языка лингвистика интересовалась со времени античности (Гераклит, Аристотель, Платон и др.), XVIII и XIX века – В. ф. Гумбольдт, И. Кант, Гердер, Гегель, М.В. Ломоносов, Н.И. Греч – и до наших дней – Б.А. Серебренников, В.А. Звегинцев, Г.В. Кошанский, В.В. Одинцов и др. Названными учеными было установлено, что сам язык есть явление и индивидуальное, и социальное, одновременно он есть единство общего и единичного. Эти противоречия находят отражение почти во всех категориях языка, особенно ярко они являют себя в категориях «языковая личность» и «типаж», которые трудно разграничить.

Существует также антиномия языка и речи. Как известно, язык существует только в речи, а речь предполагает наличие языка. Язык и речь «едины и противоположны одновременно» [10, с. 90]. Исходя из названных антиномий (противоречий) можно заключить: 1. Языковая личность более индивидуальна, нежели социальна, а типаж – более социален. 3. Обе названные категории – это единство общего и единичного, но в языковой личности больше единичного, а в типаже общего. 3. Если языковая личность руководствуется в выборе языковых средств личными качествами (индивидуальным вкусом, уровнем образования и т.д.), то типаж – социальными потребностями общества, культурой народа и т.д. Отсюда, лингвокультурный типаж, который более социально и культурно ориентирован, чем языковая личность.

 

Литература

1. Богин, Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текста : диссертация … доктора филологических наук: специальность 10.02.19 : автореферат диссертации … доктора филологических наук / Богин Георгий Исаевич. Ленинград, 1982. 31 с.
2. Дмитриева, О.А. Лингвокультурные типажи России и Франции XIX века : монография / О.А. Дмитриева. Волгоград : Перемена, 2007. 307 с.
3. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. Москва : Наука, 1987. 262 с.
4. Карасик, В.И. Языковые ключи : монография / В. И. Карасик. Волгоград : Парадигма, 2007. 520 с.
5. Кочеткова, Т.В. Проблема изучения языковой личности носителя элитарной речевой культуры (обзор) / Т. В. Кочеткова // Вопросы стилистики. Саратов, 1996. Вып. 26. 140 с.
6. Маслова, В.А. Духовная энергия русского слова как проблема гуманитарной мысли / В.А. Маслова, О.В. Данич. DOI 10.22363/2618-8163-2021-19-2-125-137. Текст : электронный // Русистика. 2021. Т. 19, № 2. С. 125–137. URL: https://journals.rudn.ru/russian-language-studies/article/view/26847 (дата обращения 11.11.2024)
7. Мыскин, С.В. Психолингвистические аспекты профессионального общения / С. В. Мыскин // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2: Языкознание. 2013. № 2(18). С. 199–206. EDN RULVCN.
8. Pадченко, О.А. Язык как миросозидание. Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства : монография / О.А. Радченко. Текст : электронный. Изд. 5-е испр. и доп. Lambert Publishing, 2024. 510 c. URL: https://www.academia.edu/125289905/
9. Русский язык : энциклопедия / гл. ред. Ю. Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. Москва : БРЭ : Дрофа, 1997. 704 с.
10. Павлов, В.М. О противоречиях в языке / В.М. Павлов // Ленинизм и теоретические проблемы языкознания. Москва, 1970. 382 с.
11. Тарасов, Е.Ф. К построению теории организационной психолингвистики / Е.Ф. Тарасов электронный // Организационная психолингвистика : электрон. науч. журнал. 2018. № 1(1). С. 11–20. URL: https://psycholinguistic.ru/arhiv/2018%E2%84%961(1).pdf (дата обращения 11.11.2024)
12. Харченко, Е.В. Новое призвание филологов: лингвистика организаций / Е.В. Харченко, Л.А. Шкатова // Вестник НГУ. Серия: История, Филология. 2012. Т. 11, № 9. С. 235–240.

References

1. Bogin, G.I. Model yazyikovoy lichnosti v ee otnoshenii k raznovidnostyam teksta : dissertatsiya … doktora filologicheskih nauk: spetsialnost 10.02.19 : avtoreferat dissertatsii … doktora filologicheskih nauk / Bogin Georgiy Isaevich. Leningrad, 1982. 31 p.
2. Dmitrieva, O.A. Lingvokulturnyie tipaji Rossii i Frantsii XIX veka : monografiya / O.A. Dmitrieva. Volgograd : Peremena, 2007. 307 p.
3. Karaulov, YU.N. Russkiy yazyik i yazyikovaya lichnost / YU. N. Karaulov. Moskva : Nauka, 1987. 262 p.
4. Karasik, V.I. YAzyikovyie klyuchi : monografiya / V.I. Karasik. Volgograd : Paradigma, 2007. 520 p.
5. Kochetkova, T.V. Problema izucheniya yazyikovoy lichnosti nositelya elitarnoy rechevoy kulturyi (obzor) / T. V. Kochetkova // Voprosyi stilistiki. Saratov, 1996. Vyip. 26. 140 p.
6. Maslova, V.A. Duhovnaya energiya russkogo slova kak problema gumanitarnoy myisli / V.A. Maslova, O.V. Danich. DOI 10.22363/2618-8163-2021-19-2-125-137. Tekst : elektronnyiy // Rusistika. 2021. T. 19, № 2. S. 125–137. URL: https://journals.rudn.ru/russian-language-studies/article/view/26847 (data obrascheniya 11.11.2024)
7. Myiskin, S.V. Psiholingvisticheskie aspekty professional’nogo obshhenija / S. V. Myskin // Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Serija 2: Jazykoznanie. 2013. № 2(18). S. 199–206. EDN RULVCN.
8. Radchenko, O.A. YAzyik kak mirosozidanie. Lingvofilosofskaya kontseptsiya neogumboldtianstva : monografiya / O.A. Radchenko. Tekst : elektronnyiy. Izd. 5-e ispr. i dop. Lambert Publishing, 2024. 510 c. URL: https://www.academia.edu/125289905/
9. Russkiy yazyik : entsiklopediya / gl. red. YU.N. Karaulov. 2-e izd., pererab. i dop. Moskva : BRE : Drofa, 1997. 704 p.
10. Pavlov, V.M. O protivorechiyah v yazyike / V.M. Pavlov // Leninizm i teoreticheskie problemyi yazyikoznaniya. Moskva, 1970. 382 p.
11. Tarasov, E.F. K postroeniyu teorii organizatsionnoy psiholingvistiki / E. F. Tarasov elektronnyiy // Organizatsionnaya psiholingvistika : elektron. nauch. jurnal. № 1(1). S. 11–20. URL: https://psycholinguistic.ru/arhiv/2018%E2%84%961(1).pdf (data obrascheniya 11.11.2024)
12. Harchenko, E.V. Novoe prizvanie filologov: lingvistika organizatsiy / E.V. Harchenko, L.A. SHkatova // Vestnik NGU. Seriya: Istoriya, Filologiya. 2012. T. 11, № 9. P. 235–240.