МАРКЕРЫ КОНФЛИКТНОСТИ ОБЩЕНИЯ В ПОДРОСТКОВОМ ВОЗРАСТЕ

Курко Я.Д.

Московский городской педагогический университет
Москва, Россия
е-mail: yad.kurko@yandex.ru

Любые процессы взаимодействия в обществе рано или поздно приводят к конфликтам. В последнее время можно отметить возрастающую общую конфликтность, проявляющуюся в разных сферах жизни, в том числе и в образовании.

Можно заметить, что в определенные возрастные периоды конфликтность возрастает закономерно, такие периоды называют кризисными. Одним из наиболее ярких кризисных возрастных периодов является подростковый возраст. Подростки находятся в стадии формирования своего мировоззрения, которое требует отстаивания, что возможно в спорах, дискуссиях. Также подростки озадачены восстановлением своего авторитета и установлением иерархии в группе, на почве чего возникает постоянный конфликт интересов: каждый хочет занять более высокое положение. Обозначенные психологические и социально-психологические феномены проявляются в речи подростков. В связи с этим обозначим некоторые положения, которые раскрывают суть данных проявлений, а также обоснуем их.

Первое положение: в речи можно выделить определенные маркеры конфликтности. Сначала следует разобраться в терминологии. В данном контексте под конфликтом понимаются возникающие в процессе взаимодействия противоречия, которые заключаются в противодействии сторон и сопровождаются негативными эмоциями. В речи негативные эмоции будут передаваться определенными языковыми средствами. Их можно назвать маркерами конфликтности (МК).

Наиболее явными МК являются бранные слова. Они различаются по степени оскорбительности. Можно выделить грубопросторечную, непечатную и инвективную лексику [6].

Использование бранных слов несет в себе несколько функций. Во-первых, это желание вызвать у второй стороны негативные эмоции, понизить самооценку, и, как следствие, самоутвердиться. Во-вторых, это попытка изменить поведение второй стороны через провокацию. Помимо этого, МК несут в себе сведения о говорящем (кто и в какой роли говорит), а также определяют воспринимающего: кто он, в какой роли, настроении и статусе. Дополнительно МК создают общую картину речевой ситуации, раскрывают специфику ситуации: когда, зачем, с какой целью, где происходит общение [11].

Спектр маркеров конфликтности широк. В него входят: негативная оценочная и стилистически сниженная лексика (например, при оценке внешности, личностных качеств, умственных способностей), зооактивы и зоосравнения, междометия, релятивы с негативными коннотациями [6]. По мнению Н.П. Мартысюк, этап выбора слов наиболее ярко демонстрирует особенности негативного или агрессивного состояния коммуникантов. В агрессивном состоянии сознательный контроль качества речи снижается, и вследствие этого словарное разнообразие также значительно снижается. Это подтверждается наличием в речи повсеместных бранных устойчивых выражений, разговорных конструкций и эпитетов с ярко выраженной негативной окраской [7].

Следует заметить, что помимо лексических маркеров конфликтности существуют и грамматические. П.А. Маракулина говорит о том, что использование форм, указывающих на партнера по коммуникации, является достаточно распространенным грамматическим МК. Примером могут служить местоимения 2-го и 3-го лица: ты, вы, он, она [6]. Помимо этого, грамматическим МК могут быть отдельные глагольные формы. К примеру, императив совершенного вида глагола обладает наибольшей конфликтностью: «Сядь на место! Выйди отсюда!» [Там же].

По мнению П.А. Маракулиной, отдельные грамматические формы приобретают отрицательное значение и агрессивную окраску только если находятся в составе определенных синтаксических конструкций [Там же]. Например, при добавлении сослагательного наклонения предложение может приобрести грубый и фамильярный характер: «А не замолчал бы ты?». Автор также отмечает, что употребление определенных синтаксических структур «…в несвойственных им денотативных значениях с дополнительными коннотациями…» также является одним из распространенных грамматических маркеров конфликтности». Например, «Оно мне надо?!; Ага, уже побежал!; Это меня не волнует!». Подобные синтаксические конструкции являются отрицанием через утверждение и содержат подразумеваемую негативную оценку [Там же, с. 3].

Отличительной чертой МК выступает их категоричность. Адресант представляет собственную негативную оценку как безапелляционную истину [2].

Второе положение: в кризисные возрастные периоды конфликтность возрастает.

Для иллюстрации данного тезиса обратимся к подростковому возрасту, как одному из самых ярких и конфликтных. Подросток начинает сравнивать себя со взрослыми и с более младшими детьми и приходит к выводу, что он скорее взрослый нежели ребенок. Чувство взрослости приводит подростка к тому, что он хочет признания его окружающими взрослыми самостоятельным и значимым. Это чувство можно назвать «психологическим симптомом», который сопровождает подростковый возраст [3, с. 146]. Д.Б. Эльконин определял чувство взрослости как специфическое новообразование сознания, через которое происходит сравнение с другими, коими могут являться как взрослые, так и товарищи. Благодаря ему подросток находит образцы поведения, строит свои отношения с другими людьми, перестраивает свою деятельность [Там же]. Чувство взрослости можно еще определить как особую форму подросткового самосознания, как индивидуальные представления о себе как о человеке, принадлежащего к взрослому миру [12, с. 254].

Характерной особенностью подросткового возраста является имитация или копирование поведения [8]. Чаще всего объектом копирования становится значимый взрослый, достигший успеха.

Э. Эриксон рассматривал подростковый возраст в качестве центрального периода для решения задачи личностного самоопределения, достижения идентичности. Часто подростковый период называют кризисным, говоря о его бурном протекании, сложности для подростка и для его окружения [12]. Под подростковым кризисом понимают слом и резкую смену всей системы переживаний личности, ее структуры и содержания.

Откуда возникает повышенная конфликтность в этом возрасте? Подросток начинает смотреть на мир критически и протестовать против догмата, ханжества взрослых, их мнимой правильности и непогрешимости, а также против нередкой лживости поступков. Ему нужно не просто внимание, но понимание и доверие взрослых. Он стремится занять определенную позицию и играть определенную социальную роль не только среди сверстников, но и среди старших. Однако в обществе взрослых достаточно прочно укрепилась позиция, которая препятствует этому: «Ты еще ребенок и должен слушаться». В результате чего между взрослыми и подростками растет психологический барьер, стремясь преодолеть который, многие подростки прибегают и к конфликтным формам поведения [10].

Речь в подростковом возрасте – это отдельная интересная тема для рассмотрения. Можно заметить, что устные высказывания изменяются по сравнению с предыдущим возрастным периодом. Меняется содержание, добавляется множество описаний, растет число фраз оценочного характера. Также следует отметить все большую целенаправленность, последовательность и композиционную четкость высказываний. Устные высказывания увеличиваются по объему, они становятся более разнообразными и развернутыми. В научно-методическом труде по возрастной психологии В.С. Мухиной отмечается: «Заметно развивается экспрессивная функция, выражаемая не только описанием, но и интонацией» [8, с. 358].

Речь является одной из форм выражения себя. В подростковом возрасте степень жаргонизации речи значительно возрастает. Выделяется ряд причин этого явления в разной литературе. Первой причиной можно назвать намеренный эпатаж. Он проявляется в желании бросить окружающим вызов, выделиться, нарушить общепринятые правила. Второй причиной является неконтролируемый всплеск эмоций. Он выражается в том, что личность в ответ на событие демонстрирует сильно выраженную эмоциональную реакцию. Третья причина – это проявление принадлежности к какой-то определенной субкультуре. В этой ситуации употребление определенных слов будет являться демонстрацией соблюдения моды. Четвертой причиной можно назвать ограниченность и скудость лексического запаса, а также неумение ориентироваться в ситуации наивысшего эмоционального подъема [5].

Третье положение: в кризисные возрастные периоды жизни можно выделить отдельные маркеры конфликтности в речи говорящих.

По большей части подобные маркеры являются жаргонизмами, относящимися к разным частям речи: стремно (наречие), трепло (существительное), офигел (глагол), блин, твою ж (междометия), тупой (прилагательные) и т.д. Также маркерами конфликтности могут являться устойчивые выражения (Яйца курицу не учат).

Помимо этого используется мат, сниженная ненормативная лексика, негативно окрашенная оценочная лексика.

Ниже приведены примеры из разговорной речи и литературы, наглядно иллюстрирующие использование МК в подростковом возрасте. Можно заметить, что основной вид маркеров конфликтности – это жаргонизмы, относящиеся к различным частям речи, а также сниженная ненормативная и негативно окрашенная лексика.

Пример 1. (р/р)

– Ты совсем сдурел?!

            – Да ты заколебал с этим!

Пример 2. (р/р)

            – Слышь, шизик, двигай отсюда!

Пример 3. (р/р)

            – Засунь свое мнение в ж..у!

            – Да пошел ты!

Пример 4. (р/р)

            – Я не понимаю, нафига ты это делаешь?

            – Да блин! До тебя же по-нормальному не доходит!

Пример 5. (р/р)

1: Слушай. Ты в конец ошалел?

2: В смысле?

1: Дым в коромысле! Ты чего делаешь? Ты же знаешь, что я влюблена в него! Да и вообще… Кто так делает?!

2: Да чего ты кипятишься-то? Я не понимаю. Тебя никто не трогал, он к тебе не прикасался. В чем проблема-то?

1: Нет. Ты реально тупой. Для девочки это важно. Так нельзя! Тебе не понять. Ты пацан.

Пример 6.

« – Слушай, это вы все затеяли. <…>

– Заткнись. И вали отсюда» [9].

Пример 7.

«– Хватит, Лэри, – сказал Сфинкс. – Ты уже плешь всем проел своей обстановкой. Уймись.

– Вот, – дрожащий палец с отрощенным ногтем уперся мне в лоб. – Из-за этой вот сущности мы и сидим в дерьме! Кофе в постель подаем вместо того, чтобы в цемент его закатать!

– Лэри, что ты мелешь, Лэри? –  взвизгнул он. – Что ты несешь, дорогуша? <…>

– Заткнись, козявка! – заорал Лэри. – Ты-то хоть помолчал бы раз в жизни!

– А то что? – изумился Шакал. – <…> Почему ты с такими наклонностями никак не научишься варить макароны?

– Потому что катись в задницу, придурок хренов!» [9].

В примерах 2, 3, 6 мы видим иллюстрацию раздраженного требования, выраженного в использовании конструкций с императивом 2-го лица: двигай; засунь; пошел; заткнись; вали; катись; уймись — при расположении на нем интонационного центра ИК-2 с резким усилением интенсивности, высоким уровнем и большим диапазоном падения тона [1, с. 140].

В примерах 2, 5, 7 можно увидеть использование негативно окрашенной оценочной лексики: шизик; тупой; козявка; придурок хренов.

В примерах присутствует использование коммуникативной единицы да, которая указывает, как правило, на неадекватность поведения собеседника в ситуации: да ты заколебал; да блин; да пошел ты; да чего ты кипятишься-то.

Примеры иллюстрируют использование сниженной лексики: ошалел; заколебал; жопа; нафига; в дерьме; эмоционально окрашенной: мелешь; кипятишься; что ты несешь; устойчивых выражений: дым в коромысле; плешь проел.

В примерах 4, 5 использование коммуникативной единицы же указывает на ситуацию, которая должна была иметь место, но не имеет. (Высказывание «До тебя же по-нормальному не доходит» соответствует по смыслу высказыванию «Ты должен был понять по-хорошему, но не понял»).

В примере 7 использование коммуникативной единицы вот указывает на нереализованность в данном случае варианта, соответствующего желаниям говорящего.

Можно отметить замещение просьб на требования, приказы: заткнись; вали; уймись.

Подводя итог вышесказанному, можно сказать, что конфликтный речевой акт – это процесс коммуникации, характеризующийся как столкновение, противоборство с точки зрения обоих субъектов. Речевые конфликты порождают речевую агрессию.

Во всех примерах можно проследить закономерность возникновения чувства раздражения: когда говорящий считает, что знает о норме развития ситуации, а все остальные ей не соответствуют. Это вызывает его раздражение, и, как следствие, возникающие в речи маркеры конфликтности. Мнение формулируется в безапелляционной форме. Естественно, что представления подростков о норме пока что являются неполными и узкими, отсюда и возникает постоянный конфликт с окружением.

Все перечисленные положения обоснованно характеризуют проявления в речи подростков определенных маркеров конфликтности в качестве которых выступают жаргонизмы, сниженная ненормативная лексика, негативно окрашенная оценочная лексика, а также использование приказов вместо просьб.

Литература

4. Безяева М.Г. Семантика коммуникативного уровня звучащего языка: Волеизъявление и выражение желания говорящего в русском диалоге. – М.: Изд-во МГУ, 2002. 752 с.
5. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. — М., 2002. 280 с.
6. Кагермазова, Л.Ц. Возрастная психология (Психология развития) [Текст]: учебник / Л.Ц. Кагермазова. – М.: ГАРДАРИКИ, 2008.  159 с.
7. Кузьмина О.В., Корнильцева Е.Г. Новые явления в ценностных ориентациях студенчества // Современные исследования социальных проблем. 2017. Т.8. № 1-2. С.182–187.
8. Кузьмина О. В. Молодежный сленг современного подростка / О. В. Кузьмина. – Текст : электронный // Материалы XXII Международной конференции памяти профессора Л. Н. Когана «Культура, личность, общество в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования». – Екатеринбург: УрФУ, 2019. – С. 543-547.
9. Маракулина П.А. (Минск, МГЛУ) Языковые маркеры конфликтности / П.А. Маракулина // Карповские научные чтения: сб. науч. ст. Вып. 10: в 2 ч. Ч. 1 / редкол.: А.И. Головня (отв. ред.) [и др.] – Минск: «ИВЦ Минфина», 2016. – С. 317-321.
10. Мартысюк Н.П. Стратегии речевого поведения как отражение гендерных социальных ролей (в ситуации конфликта) : автореф. дисс. … канд. филол. наук : спец. 10.02.04 «Германские языки» / Н. П. Мартысюк. – Минск, 2001. 22 с.
11. Мухина В.С. Возрастная психология: феноменология развития, детство, отрочество: Учебник для студ. вузов. – 4-е изд., стереотип. – М.: Издательский центр «Академия», 1999. 456 с.
12. Петросян М.С. Дом, в котором. – М.: ООО «Издательство «Лайвбук», 2016, 1040 с.
13. Поливанова К.Н. Психология возрастных кризисов [Текст]: учеб. пособие для студ. высш. пед. заведений/ К.Н. Поливанова. — М.: Издат. центр, 2000. 184 с.
14. Романов А.А., Романова Л.А. Акты вербальной агрессии в профессиональной коммуникации [Электронный ресурс] // Организационная психолингвистика: электронный журнал. URL: https://psycholinguistic.ru/elektronii-naychnii-shynal/rybriki/eksperimentalnie-issledovaniya/akty-verbalnoy-agressii-v-professionalnoy-kommunikacii/ – (Дата обращения: 15.12.2021 года).

12. Шаповаленко И.В. Возрастная психология (Психология развития и возрастная психология). – М.: Гардарики, 2005. – 349 с.
13. Щербинина Ю.В. Речевая агрессия и пути ее преодоления язык. – М.: Флинта, 2004. 134 с.

References

1. Bezjaeva M.G. Semantika kommunikativnogo urovnja zvuchashhego jazyka: Voleizjavlenie i vyrazhenie zhelanija govorjashhego v russkom dialoge. – M.: Izd-vo MGU, 2002. – 752 p.
2. Vol’f, E.M. Funkcional’naja semantika ocenki. — M., 2002. 280 s.
3. Kagermazova, L.C. Vozrastnaja psihologija (Psihologija razvitija) [Tekst]: uchebnik / L.C. Kagermazova. – M.: GARDARIKI, 2008. – 159 p.
4. Kuz’mina O.V., Kornil’ceva E.G. Novye javlenija v cennostnyh orientacijah  studenchestva//  Sovremennye  issledovanija  social’nyh problem. 2017. T.8. No 1-2. pp.182 – 187.
5. Kuz’mina O.V. Molodezhnyj sleng sovremennogo podrostka / O. V. Kuz’mina. – Tekst : jelektronnyj // Materialy XXII Mezhdunarodnoj konferencii pamjati professora L. N. Kogana «Kul’tura, lichnost’, obshhestvo v sovremennom mire: metodologija, opyt jempiricheskogo issledovanija». – Ekaterinburg: UrFU, 2019. – pp. 543-547.
6. Marakulina P.A. (Minsk, MGLU) Jazykovye markery konfliktnosti / P.A. Marakulina // Karpovskie nauchnye chtenija: sb. nauch. st. Vyp. 10: v 2 ch. Ch. 1 / redkol.: A.I. Golovnja (otv. red.) [i dr.] – Minsk: «IVC Minfina», 2016. – S.317-321.
7. Martysjuk N. P. Strategii rechevogo povedenija kak otrazhenie gendernyh social’nyh rolej (v situacii konflikta) : avtoref. diss. … kand. filol. nauk : spec. 10.02.04 «Germanskie jazyki» / N. P. Martysjuk. Minsk, 2001. 22 p.
8. Muhina V.S. Vozrastnaja psihologija: fenomenologija razvitija, detstvo, otrochestvo: Uchebnik dlja  stud.  vuzov. – 4-e  izd.,  stereotip. – M.: Izdatel’skij centr «Akademija», 1999. 456 p.
9. Petrosjan M.S. Dom, v kotorom. – M.: OOO «Izdatel’stvo «Lajvbuk», 2016, 1040 s.
10. Polivanova, K.N. Psihologija vozrastnyh krizisov [Tekst]: ucheb.posobie dlja stud. vyssh. ped. zavedenij/ K.N.Polivanova. — M.: Izdat. centr, 2000. 184 p.
11. Romanov A.A., Romanova L.A. Akty verbal’noj agressii v professional’noj kommunikacii // Organizacionnaja psiholingvistika: jelektronnyj zhurnal. – URL: https://psycholinguistic.ru/. – Data publikacii: 31.07.2019.
12. Shapovalenko I.V. Vozrastnaja psihologija (Psihologija  razvitija  i vozrastnaja psihologija). M.: Gardariki, 2005. 349 p. Shherbinina Ju. V. Rechevaja agressija i puti ee preodolenija jazyk. M.: Flinta, 2004. –
13. Shherbinina Ju.V. Rechevaja agressija i puti ee preodolenija jazyk. M.: Flinta, 2004. 134 s.