В ПОИСКАХ СВЯЗИ МЕЖДУ ИНДИВИДУАЛЬНО-ЛИЧНОСТНЫМИ ХАРАКТЕРИСТИКАМИ РЕЦИПИЕНТА И ОЦЕНКОЙ ИМ ГОЛОСОВЫХ И РЕЧЕВЫХ ПАРАМЕТРОВ ГОВОРЯЩИХ, АССОЦИИРУЕМЫХ С ОБРАЗОМ АГРЕССОРА

Комалова Л.Р.

Институт научной информации по общественным наукам
Россия, Москва
е-mail: komalova@inion.ru

Введение

 В основе успешной социальной интеракции между людьми заложено, в том числе адекватное кодирование и расшифровка информации об эмоциональном состоянии коммуникантов [21]. Высказывания могут вызывать к жизни различные эмоциональные и эмоционально-модальные состояния в зависимости от их семантики и просодического оформления [10]. Физиологические реакции, спровоцированные эмоциями, вызывают вариации дыхания, фонации и артикуляции, которые непосредственно связаны с речью [25]. Кроме того, эмоционально насыщенные события могут повлиять также на когнитивные процессы говорящего, что может отразиться на временных характеристиках речи [15]. Решающее значение в процессе кодирования и расшифровки различных эмоций имеют следующие акустические параметры: уровень, диапазон и контур основной частоты (f0, в герцах); интенсивность голоса (в децибелах) и временные явления (темп, длительность, паузы) [21]. Результаты исследований (см., например, обзоры: [10; 16]) демонстрируют, что разные комбинации скорости речи, уровня и вариации тона и интенсивности передают разные эмоции. На основе сочетаний данных показателей становится возможным описать просодические профили для каждой из базовых эмоций. Например, состояние гнева характеризуется высокой скоростью речи, высоким уровнем и изменчивостью интенсивности голоса, высоким уровнем основного тона и вариативностью основного тона [21].

Согласно гипотезе конгруэнтности черт, одной из наиболее влиятельных гипотез, исследующих различия в обработке эмоций, прослеживается влияние устойчивых черт личности на точность обработки эмоций индивидом (см. [13; 23]). Например, показатели экстраверсии и невротизма тесно связаны с обработкой положительных и отрицательных эмоций соответственно» [18; 14; 22]. Исследователи подтверждают (см., например, [24; 19], что точность распознавания различается в зависимости от качества эмоции: гнев распознается наиболее точно, счастье распознается с наибольшими трудностями [13], – однако в силу отсутствия статистически подтвержденных данных приходят к выводу, что устойчивые черты личности не могут служить предикторами индивидуальных различий в точности и скорости распознавания эмоций по голосу и речи [13], что находит подтверждение в исследованиях других авторов (см., например, [12; 11]). Наряду с этим искажение восприятия может быть вызвано эмоциональными характеристиками: всё-таки устойчивые черты личности влияют на интерпретацию окружающей действительности [17].

Постановка проблемы

Комплексный подход к пониманию феномена агрессии предполагает учет того, что, отыгрывая агрессивное поведение, субъект в текущей ситуации не только переживает эмоциональные и эмоционально-модальные состояния, ассоциируемые с агрессией, но и воспроизводит ментальный образ ситуации, в которой (по его мнению) агрессивное поведение допускается / одобряется обществом (см. подробнее [2, c. 88-93]). Таким образом запускается когнитивный процесс, активизирующий установки, заложенные в процессе воспитания, задействующие освоенные типичные паттерны поведения для данного типа ситуаций. Иными словами, вступает в силу закон экономии энергии, когда субъект, оказавшись в затруднительной ситуации (фрустрации, неопределенности и т.п.), неосознанно выбирает уже привычные и освоенные им ранее паттерны поведения, тем самым снимая нагрузку с когнитивной системы.

Подобное стереотипное реагирование на определенный класс ситуаций должно быть органично субъекту действия, соответствовать его психофизиологическим и психологическими особенностям, типу центральной нервной деятельности – относительно устойчивым параметрам, характеризующим его личность.

Ранее (см. подробнее [5; 3]) мы исследовали формирование образа акта агрессии / агрессора с опорой на речевую продукцию, гендерные особенности восприятия данного образа, т.е. брали в расчет ситуационный аспект. В настоящей работе мы затронем более устойчивый элемент в комплексной модели коммуникативного акта агрессии, а именно взаимосвязь индивидуально-личностных особенностей реципиента (воспринимающего на слух речевую продукцию, ассоциирующую говорящего с агрессором) и перцептивно-слуховых признаков, в комплексе воспринимаемых как речевая агрессия.

Целью настоящего исследования является проверка гипотезы о том, что субъекты, в психологических профилях которых зафиксирована склонность к агрессивному типу реагирования на ситуации конфликта / фрустрации, будут в своих реакциях на ситуационный триггер характеризовать стимул как более агрессивный.

Методика исследования

В исследовании на разных его этапах приняли участие 34 испытуемых (11 мужчин, 23 женщины) – носителей русской лингвокультуры, составивших гомогенную группу, сбалансированную по возрасту (молодежь в возрасте 18-22 лет), социально-экономическому статусу (испытуемые относят себя к среднему классу), уровню образования (студенты дневной формы обучения, третий курс, гуманитарии по профилю «теоретическая и прикладная лингвистика»).

Предварительно все испытуемые были проинформированы о проводимом исследовании, о возможности в любое время покинуть исследование, а также подписали информированное согласие.

Для определения психологического профиля испытуемых применительно к тематике исследования использовались стандартизированные методики психологического тестирования:

• (Т2) методика диагностики показателей и форм агрессии А. Басса и А. Дарки (в адаптации А.К. Осницкого) [1, c.80-84];
• (Т6) методика диагностики доминирующей стратегии психической защиты в общении (В.В. Бойко) [6, c.281-287];
• (Т7а) методика определения деструктивных установок в межличностных отношениях (В.В. Бойко) [8, c.265-267];
• (Т7б) методика диагностики коммуникативной толерантности (В.В. Бойко) [8, c.107-109].

Дополнительно результаты, полученные в ходе психологического тестирования, проверялась на предмет корреляции параметров избранных методик между собой: значения по параметру «вербальная агрессия» и «физическая агрессия» из Т2 сопоставлялись со значениями по параметру «открытая жестокость» из Т7а; «негативизм» из Т2 и «обоснованный негативизм» из Т7а; «косвенная агрессия» из Т2 и «завуалированная жестокость» из Т7а; значения по параметру «направленность агрессии» из Т2 и сумма ответов из Т7а; «уровень агрессивной мотивации» из Т2 и сумма ответов из Т7б; «индекс агрессивности» из Т2 и сумма ответов из Т7б; «индекс враждебности» из Т2 и сумма ответов из Т7б.

Для выявления оценок, формируемых испытуемыми в отношении речевой продукции, ассоциирующей говорящего с образом агрессора, применялась отработанная методика перцептивно-слухового анализа (по Р.К. Потаповой, см., например [20]).

В качестве стимульного материала из авторской мультилингвальной аннотированной устно-речевой базы данных речевой агрессии (см. подробнее: [2, c. 185-187]) было отобрано 20 образцов звучащей речи, ассоциирующейся с образом агрессии (монологи, на русском языке, информанты: 10 мужчин, 10 женщин).

После прослушивания каждого монолога испытуемым предлагалось оценить общий эмоциональный фон коммуникации по шкале от 0 до 10 (где значения от 0 до 3 соответствовало слабой эмоциональной насыщенности коммуникации, от 4 до 6 – средней, от 7 до 10 – высокой), охарактеризовать голос и речь говорящего (зафиксировать признаки силы и высоты его голоса, мелодического рисунка речи, темпа и ритма речи, паузы и речевого дыхания). При математической обработке данных в расчеты включались средние значения оценок, данных респондентами в отношении 20 образцов звучащей речи.

Проводилась проверка статистической достоверности полученных результатов с применением следующих математических методов: 1) однофакторный дисперсионный анализ для несвязных выборок (ANOVA), 2) коэффициент ранговой корреляции Спирмена (r_s).

Ранее нами было выявлено, что при перцептивно-слуховом восприятии русскоязычными испытуемыми в речевом образе русскоязычного агрессора доминируют следующие признаки: скачкообразный мелодический рисунок речи (резкие смены на уровне мелодических регистров с чередованием пиков и спадов), четкий речевой ритм, умеренно-средний темп речи, минимальная длительность пауз (короткие паузы); голос средней высоты, сила голоса изменяется, переходя от среднего к сильному; женщинам-агрессорам свойственно прерывистое дыхание, мужчинам – нормальное [4]. Поступательная интенсификация эмоционально-модального комплекса «агрессия» соотносится с повышением высоты голоса, увеличением силы голоса, увеличением изрезанности мелодического рисунка речи, ускорением темпа речи, затруднением речевого дыхания, насыщением голоса говорящего отрицательными тембральными оттенками (голос воспринимается как более глухой, хриплый, резкий, грубый, неприятный), в целом, возрастанием значения просодических средств при оценке голоса и речи говорящего [2, с. 209-212].

 

Результаты исследования

Психологический профиль группы испытуемых

В ходе анализа результатов тестирования был определен обобщенный психологический профиль участников исследования (испытуемых).

Психологическое тестирование по методике диагностики показателей и форм агрессии А. Басса и А. Дарки (в адаптации А.К. Осницкого)

Согласно результатам тестирования, испытуемые продемонстрировали широкий репертуар видов и форм агрессивного поведения (Табл. 1). В большинстве своем показатели по данному тесту варьируют в пределах нормы. Заниженные показатели по шкале «склонность к подозрительности» можно интерпретировать как возможное проявление испытуемыми излишней доверчивости и открытости, обусловленные комфортной средой жизнедеятельности (возможность обучаться по дневной форме предполагает удовлетворенность первичных потребностей в питании, жилье, а также отсутствие иждивенцев на попечении испытуемого), отсутствием негативного опыта межличностного взаимодействия, в котором они были обмануты, введены в заблуждение и т.п. Низкие показатели по шкале «склонность к проявлению обиды» можно интерпретировать как снижение соответствующего психологического свойства личности.

Завышенный показатель по шкале «аутоагрессия (чувство вины)» свидетельствует о психологической незрелости испытуемых, склонности атрибутировать себе слабую позицию во взаимодействии с другими субъектами, уверенность в том, что сам являешься источником всех бед (как личных, так и внешних), поиск причин неудач в самом себе, возможно даже страх сделать взрослый шаг и противостоять трудностям, пройти которые возможно, проявив агрессивные черты характера.

 

Таблица 1. 

Распределение результатов, полученных испытуемыми по методике диагностики показателей и форм агрессии (n = 34)

	Норма (в %)	Не норма (в %)		Всего (в %)
		ниже	выше
Физическая агрессия	44,12	32,35	23,53	100
Вербальная агрессия	58,82	17,65	23,53	100
Косвенная агрессия	61,76	14,71	23,53	100
Негативизм	38,24	38,23	23,53	100
Склонность к раздражительности	58,82	23,53	17,65	100
Склонность к подозрительности	44,12	50	5,88	100
Склонность к проявлению обиды	41,18	52,94	5,88	100
Аутоагрессия (чувство вины)	35,29	14,71	50	100

Легенда: здесь и далее заливкой серого цвета отмечены доминирующие показатели группы испытуемых, не дифференцированной по гендеру.

В целом, наблюдается схожая картина для группы женщин и группы мужчин (Табл. 2, 3). При анализе данных по гендерному признаку в группе мужчин не было отмечено чрезмерной склонности к раздражительности, подозрительности и обиде (Табл. 2), что отличает группу испытуемых-мужчин от группы испытуемых-женщин.

Таблица 2. 

Распределение результатов, полученных испытуемыми-мужчинами по методике диагностики показателей и форм агрессии (n = 11)

	Норма (в %) Норма	Не норма (в %)		Всего (в %)
		ниже	выше
Физическая агрессия	36,36	27,28	36,36	100
Вербальная агрессия	63,64	9,09	27,27	100
Косвенная агрессия	45,46	27,27	27,27	100
Негативизм	36,36	36,36	27,28	100
Склонность к раздражительности	72,73	27,27	0	100
Склонность к подозрительности	36,36	63,64	0	100
Склонность к проявлению обиды	45,45	54,55	0	100
Аутоагрессия (чувство вины)	27,27	27,27	45,46	100

Легенда: здесь и далее заливкой серо-синего цвета отмечены доминирующие показатели группы испытуемых-мужчин.

 

 

Таблица 3. 

Распределение результатов, полученных испытуемыми-женщинами по методике диагностики показателей и форм агрессии (n = 23)

	Норма (в %)	Не норма (в %)		Всего (в %)
		ниже	выше
Физическая агрессия	47,83	34,78	17,39	100
Вербальная агрессия	56,52	21,74	21,74	100
Косвенная агрессия	69,56	8,7	21,74	100
Негативизм	39,13	39,13	21,74	100
Склонность к раздражительности	52,17	21,74	26,09	100
Склонность к подозрительности	47,83	43,47	8,7	100
Склонность к проявлению обиды	39,13	52,17	8,7	100
Аутоагрессия (чувство вины)	39,13	8,7	52,17	100

Легенда: здесь и далее заливкой серо-красного цвета отмечены доминирующие показатели группы испытуемых-женщин.

В 100% случаев (у всех испытуемых) показатели индекса агрессивности (ИА) ниже нормы. Наряду с этим показатели уровня агрессивной мотивации (УАМ) в два-три раза выше значения индекса агрессивности также у всех испытуемых, что свидетельствует о нереализованном потенциале агрессии. Опираясь на исследовательскую практику и личный опыт, можно отметить, что подобная ситуация в среде молодежи отчасти связана с узким репертуаром проигрываемых испытуемыми социальных ролей [5], стремлением в глазах других выглядеть только в положительном свете, отрицанием теневой / темной стороны своей личности (по К.Г. Юнгу [9]).

Психологическое тестирование по методике диагностики доминирующей стратегии психологической защиты в общении (В.В. Бойко)

Тестирование прошли 20 испытуемых (7 мужчин, 13 женщин). Преобладающей стратегией защиты для испытуемых является избегание ситуации фрустрации, неопределенности, конфликта или субъектов, провоцирующих подобные ситуации (Табл. 4). Стратегия избегания основана на экономии интеллектуальных и эмоциональных ресурсов. В соответствии с интерпретацией, указанной в описании методики, избегание может обосновываться, как природными особенностями индивида (слабая врожденная энергия: бедные, ригидные эмоции, посредственный ум, вялый темперамент), так и рациональным выбором (наличие крепкой нервной системы, силы воли и жизненного опыта). Данный результат, по нашему мнению, соотносится с высокими показателями испытуемых по шкале «аутоагрессия», полученными в ходе тестирования по методике Басса-Дарки.

Интересно, что по сравнению с группой мужчин, в которой отсутствуют испытуемые с доминирующим типом защиты в виде агрессии, почти треть группы женщин выбирает агрессию в качестве доминирующей стратегии защиты.

 

 

Таблица 4. 

Распределение результатов, полученных испытуемыми по методике диагностики доминирующей стратегии психологической защиты в общении

Гендер испытуемых	Стратегия защиты (в %)			Всего (в %)
	миролюбие	избегание	агрессия
По общей группе (м + ж)	30	55	15	100
По группе женщин	23,08	53,84	23,08	100
По группе мужчин	42,86	57,14	0	100

Психологическое тестирование по методике определения деструктивных установок в межличностных отношениях (В.В. Бойко)

В тестировании приняло участие 19 испытуемых (6 мужчин, 13 женщин).

В соответствии с описанием методики, максимальный общий балл, полученный испытуемым в ходе тестирования, равен 100. Если общий балл превышает 33, то у испытуемого отмечается наличие выраженной негативной коммуникативной установки. Мы позволили себе разделить баллы от 34 до 100 на три периода: 34-55 баллов соответствует слабовыраженной негативной коммуникативной установке, 56-77 баллов – умеренно выраженной, 78-100 баллов – сильно выраженной (Табл. 5).

Таблица 5. 

Распределение результатов, полученных испытуемыми по методике определения деструктивных установок в межличностных отношениях

Гендер испытуемых	Негативная коммуникативная установка (в %)				Всего (в %)
	не выражена	выражена
		слабо	умеренно	сильно
По общей группе (м + ж)	26,32	31,57	36,84	5,27	100
По группе женщин	23,08	30,77	46,15	0	100
По группе мужчин	33,33	33,33	16,67	16,67	100

Деструктивная коммуникативная установка не выражена у 26,32% испытуемых, т.е. такие индивиды выстраивают межличностные отношения с др. людьми и судят о них непредвзято, их восприятие не предопределено устоявшимися ранее негативными стереотипами мышления или действия, формирующими враждебную картину мира и тем самым вынуждающими индивида воспринимать окружающих как врагов, выбирать конфликтные стратегии поведения, атрибутировать намеренность действий, воспринимаемых как приносящие ущерб. В исследуемой группе (м = ж) слабо, умеренно, сильно выраженными негативными коммуникативными установками руководствуются 73,68% испытуемых (53,84% женщин и 19,84% мужчин). Средний показатель по группе (м + ж) составил 49 баллов, что соответствует умеренно выраженной негативной коммуникативной установке (табл. 5). Следует отметить, что ни один испытуемый не набрал максимально возможного показателя в 100 баллов. Самый высокий показатель в группе равен 79 баллам. Только один испытуемый (мужчина) составил группу с сильно выраженной негативной коммуникативной установки (5,27%). Остальные испытуемые (68,41%) находятся в зоне слабо и умеренно выраженного значения негативной коммуникативной установки (34-77 баллов).

 

Психологическое тестирование по методике диагностики коммуникативной толерантности (В.В. Бойко)

В тестировании приняло участие 19 испытуемых (6 мужчин, 13 женщин).

Методика позволяет выявить уровень общей коммуникативной толерантности испытуемых, которая является предиктором тенденций по отношению к людям в целом, тенденций, обусловленных жизненным опытом, установками, свойствами характера, нравственными принципами, состоянием психического здоровья человека. Общая коммуникативная толерантность в значительной мере предопределяет прочие ее формы – ситуативную, типологическую, профессиональную.

На основе проведенных разработчиком методики исследований утверждается, что в среднем опрошенные набирают от 30 до 43 баллов (это воспитатели дошкольных учреждений – 31 балл, врачи – 40 баллов, медсестры – 43 балла). Максимальный показатель результата составляет 135 баллов. Для удобства интерпретации полученных результатов мы разделили балльную шкалу на три периода: от 0 до 45 баллов характеризуют условно толерантных индивидов, от 46 до 90 баллов – умеренно выраженную условную интолерантность, от 91 до 135 баллов – ярко выраженную условную интолерантность. По табл. 6 видно, что большинство испытуемых (68,42%) относятся к индивидам с умеренно выраженной условной интолерантностью. Это свойственно как для группы женщин, так и для группы мужчин при раздельных подсчетах. Чуть больше трети испытуемых (31,58%) относится к условно толерантным индивидам.

Таблица 6. 

Распределение результатов, полученных испытуемыми по методике диагностики коммуникативной толерантности

Гендер испытуемых	Условно толерантные (в %)	Условно интолерантные (в %)		Всего (в %)
		умеренно выраженно	ярко выраженно
По общей группе (м + ж)	31,58	68,42	0	100
По группе женщин	23,08	76,92	0	100
По группе мужчин	50	50	0	100

Дальнейшие сопоставления оценок, данных испытуемыми в ходе перцептивно-слухового анализа, будут осуществляться в соответствии с распределением испытуемых по группам, выявленным на основе результатов психологического тестирования – в общей группе, отдельно по гендерному признаку (см. п.п. 6.1.-6.4). Следует отметить, что при применении разных тестовых методик в сформированные группы вошли разные испытуемые, в связи с этим сравнивать между собой результаты перцептивно-слухового анализа групп за границами одной методики не представляется возможным.

 Выявление корреляции между параметрами психологических тестов, применяемых в настоящем исследовании

Проверка связи между параметрами психологических методик выявила статистически достоверную соотнесенность только для двух случаев (см. Табл. 7): 1) связь показателя «уровня агрессивной мотивации» по методике диагностики показателей и форм агрессии и суммы баллов по методике диагностики коммуникативной толерантности (отрицательная тесная связь между анализируемыми параметрами при ρ < 0,01); 2) связь показателя «направленности агрессии» по методике диагностики показателей и форм агрессии и суммы баллов по методики определения деструктивных установок в межличностных отношениях (положительная корреляция средней силы при ρ < 0,05).

Таблица 7.

Корреляции между значениями параметров психологического тестирования

	ОЖ	ЗЖ	ОН	КТ	ДУ
ФА	0,013
ВА	0,053
КА		0,309
Н			0,107
УАМ				–1,176*
НА					0,529**

Легенда: ФА = физическая агрессия, ВА = вербальная агрессия, КА = косвенная агрессия, Н = негативизм, УАМ = уровень агрессивной мотивации, НА = направленность агрессии; ОЖ = открытая жестокость, ЗЖ = завуалированная жестокость, ОН = оправданный негативизм, КТ = коммуникативная толерантность, ДУ = деструктивные установки. *Статистически значимая связь при ρ < 0,01. **Статистически значимая связь при ρ < 0,05.

Статистически достоверные корреляции, по нашему мнению, подтверждают сведения о поведенческих предпочтениях испытуемых в исследуемых условиях, а именно нереализованный потенциал агрессии соотносится с умеренно выраженной интолерантностью испытуемых (чем выше показатели коммуникативной интолерантности, тем ниже показатели уровня агрессивной мотивации).

 

Результаты перцептивно-слухового эксперимента

В настоящем исследовании нас интересует распределение оценок испытуемых по группам, выявленным на основе результатов психологического тестирования (в общей группе, отдельно по гендерному признаку). На данном этапе исследования применялся однофакторный дисперсионный анализ для несвязных выборок (результаты анализа данных перцептивно-слухового эксперимента представлены в Табл. 8).

Таблица 8. 

Результаты дисперсионного анализа

Параметры голоса и речи, оцениваемые испытуемыми	Психологические тесты, в которых участвовали испытуемые
	Т2, ВА	Т6	Т7а	Т7б
Оценка эмоций	**	**	**	**
Оценка высоты голоса	**	**	**	**
Оценка силы голоса	*	**	**	**
Оценка мелодики речи	**	**	**	**
Оценка темпа речи	**	**	**	**
Оценка речевых пауз	**	*	**	*
Оценка ритма речи	**	*	***	**
Оценка речевого дыхания	**	**	**	**

Легенда: * означает, что данные статистически значимы при 0,01 < ρ < 0,025; ** при 0,05 < ρ < 0,1; *** при ρ < 0,5

 

Выявление закономерностей между результатами тестирования по методике диагностики показателей и форм агрессии А. Басса и А. Дарки и оценками, полученные в ходе перцептивно-слухового анализа

По сравнению с группами испытуемых с показателем вербальной агрессии (ВА) ниже нормы и в пределах нормы группа с показателем ВА выше нормы оценивает эмоциональную насыщенность коммуникации в стимульном материале как более высокую, высоту голоса говорящих как более высокую, силу голоса как более сильную, мелодический рисунок речи как более изрезанный (скачкообразный), темп речи как более быстрый, ритм речи как менее четкий, паузы в речи как более короткие, речевое дыхание как более близкое к норме.

Выявление закономерностей между результатами тестирования по методике диагностики доминирующей стратегии психической защиты в общении и оценками, полученные в ходе перцептивно-слухового анализа

По сравнению с группами испытуемых, выбирающими в качестве доминирующей психологической защиты стратегию миролюбия или стратегию избегания, группа, выбирающая стратегию агрессии, оценивает эмоциональную насыщенность коммуникации в стимульном материале как более высокую, мелодический рисунок речи как более плавный, ритм речи как более четкий, речевое дыхание как более близкое к норме. Высота голоса воспринимается как более высокая по сравнению с группой испытуемых, выбирающих стратегию избегания, но более низкая по сравнению с группой, выбирающих стратегию миролюбия. Группами испытуемых, выбирающих стратегии избегании или агрессии, сила голоса оценивается как более слабая по сравнению с группой, выбирающей стратегию миролюбия. Темп речи оценивается как более быстрый по сравнению с оценками группы «избегание», но более медленный по сравнению с группой «миролюбие». Паузы в речи оцениваются как более длительные по сравнению с группой «миролюбие», но как более короткие по сравнению с группой «избегание».

Выявление закономерностей между результатами тестирования по методике определения деструктивных установок в межличностных отношениях и оценками, полученные в ходе перцептивно-слухового анализа

По сравнению с группами испытуемых с невыраженной и слабо выраженной негативной коммуникативной установкой (НКУ) группа испытуемых с умеренно выраженной НКУ оценивает эмоциональную насыщенность коммуникации как более высокую, высоту голоса как более высокую, силу голоса как более сильную, мелодику речи как более изрезанную (скачкообразную), темп речи как более быстрый. Группами с умеренно и слабо выраженной НКУ речевые паузы воспринимаются как более длительные по сравнению с группой с невыраженной НКУ. Речевой ритм оценивается как более нечеткий по сравнению с группой со слабо выраженной НКУ, но как менее нечеткий по сравнению с группой с невыраженной НКУ. Речевое дыхание оценивается одинаково группами с невыраженной НКУ и умеренно выраженной НКУ, но как более приближенное к нормальному по сравнению с оценками, данными группой со слабо выраженной НКУ.

 

Выявление закономерностей между результатами тестирования по методике диагностики коммуникативной толерантности и оценками, полученные в ходе перцептивно-слухового анализа

По сравнению с испытуемыми, отнесенными к группе условно толерантных, группа с показателем умеренно выраженной интолерантности оценивает эмоциональную насыщенность коммуникации как менее высокую, высоту голоса как более высокую, силу голоса как менее сильную, мелодический рисунок речи как более плавный, темп речи как менее быстрый, паузы в речи как более длительные, речевой ритм как более четкий, речевое дыхание как более приближенное к нормальному.

В целом, отмечается тенденция к восприятию эмоциональной насыщенности коммуникации как более высокой, что в конкретном случае свидетельствует о том, что испытуемые, склонные выбирать в качестве доминирующей стратегии психологической защиты агрессию, склонны руководствоваться негативными коммуникативными установками, в чьем психологическом профиле показатель вербальной агрессии превышает норму, оценивают речевую продукцию, ассоциируемую с агрессией, как более агрессивную по сравнению с испытуемыми с показателем вербальной агрессии ниже или соответствующем норме, которые в качестве в качестве психологической защиты склонны прибегать к стратегии избегания или миролюбия и руководствуются толерантными коммуникативными установками. При этом применительно к исследуемому речевому материалу для первой группы характерна также тенденция к более близкому соответствию перцептивно-слуховому образу, ассоциируемому с агрессией: темп речи воспринимается как умеренно-быстрый, высота голоса как средняя с тенденцией к повышению, речевое дыхание как нормальное.

Определение корреляции индивидуально-личностных характеристик испытуемых с оценкой голосовых и речевых параметров говорящих, ассоциируемых с образом агрессора

Полученные в ходе анализа результаты (Табл. 9) свидетельствуют о преобладании слабой или очень слабой связи между анализируемыми параметрами. Более того, данные связи не получили статистического подтверждения. Из сопоставляемых параметров умеренно выраженные связи имеют лишь взаимосвязи между 1) показателями вербальной агрессии (ВА), уровня агрессивной мотивации (УАМ) с показателями перцептивно-слуховой оценки мелодики речи, 2) суммой баллов по Т6 и показателями оценки эмоциональности коммуникации, темпа речи, речевого дыхания, 3) показателем коммуникативной толерантности (Т7а) и оценкой мелодики речи, 4) показателем негативной коммуникативной установки (Т7б) и оценкой речевых пауз.

Можно предположить, что повышение показателя вербальной агрессии соотносится с повышением значений склонности испытуемых воспринимать стимульный речевой материал агрессивного содержания как характеризуемый большей изрезанностью мелодического рисунка речи. Увеличение уровня агрессивной мотивации, напротив, сопровождается снижением числа оценок по признаку «изрезанная мелодика речи». Более выраженная негативная коммуникативная установка в межличностных отношениях коррелирует с оценками мелодического рисунка речи как менее изрезанного. Повышение значений коммуникативной интолерантности положительно связано с восприятием пауз в речи как более длительных применительно к исследуемому речевому материалу.

При анализе оценок речевого материала по признакам голоса и речи не обнаруживается полного соответствия между выявленными ранее в

ходе сопоставления результатов психологического тестирования по разным методикам корреляциями в отношении следующих параметров: уровня агрессивной мотивации и коммуникативной толерантности; направления агрессии и негативной коммуникативной установки, которая отмечалась в п. 6.1.5.

В целом, сопоставления результатов на основе корреляционного анализа обнаруживают схожие тенденции, выявленные в ходе дисперсионного анализа, применительно к связям между оценкой мелодики речи в стимульном материале и показателями вербальной агрессии, направленности агрессии; оценкой темпа речи и показателями негативной коммуникативной установки; оценкой высоты голоса и показателями вербальной агрессии, коммуникативной интолерантности; оценкой речевого дыхания и показателями вербальной агрессии, негативной коммуникативной установкой.

Результаты анализа данных перцептивно-слухового эксперимента с применением метода определения коэффициента ранговой корреляции Спирмена (r_s) представлены в Табл. 9.

Таблица 9. 

Результаты анализа данных по методу ранговой корреляции

Параметры голоса и речи, оцениваемые испытуемыми	Психологические тесты, в которых участвовали испытуемые
	Т2		Т6	Т7а			Т7б
	ВА	УАМ	сумма баллов	ОЖ	Б	сумма баллов	сумма баллов
Оценка эмоций	.141	–.0485	–.306	.236	.243	.111	–.243
Оценка высоты голоса	.0413	.0279	.0966	.122	–.0929	.0278	–.0625
Оценка силы голоса	.16	.151	.0634	–.0197	–.0977	–.12	–.173
Оценка мелодики речи	.375	–.301	.0562	–.106	–.197	–.393	–.252
Оценка темпа речи	.265	–.0139	.37	.151	.188	.0279	–.192
Оценка речевых пауз	–.034	–.0627	–.00103	.0697	.23	.0674	.424
Оценка ритма речи	.102	–.17	.0853	–.0504	–.11	–.169	–.2
Оценка речевого дыхания	.221	.118	.384	–.16	–.0468	–.218	.177

Легенда: для экономии места цифра «0» перед запятой снята, запятая заменена на точку; отрицательные корреляции отмечены знаком «–». ВА = вербальная агрессия, УАМ = уровень агрессивной мотивации, ОЖ = открытая жестокость, Б = брюзжание. Полужирным шрифтом выделены связи умеренной силы, курсивом – слабые связи, прямым шрифтом отмечаются связи очень слабой силы (см. подробнее: [7, с. 204]).

Заключение

Полученные в ходе дисперсионного анализа результаты свидетельствуют о том, что по сравнению с индивидами, выбирающими стратегию избегания или миролюбия в качестве психологической защиты, индивиды, предпочитающие в качестве защитной реакции стратегию нападения (агрессии), в ситуациях конфликта и фрустрации отличаются склонностью к восприятию речи говорящего как более агрессивной.

Отсутствие значимых связей в результате корреляционного анализа может означать следующее: испытуемые группы с высокими показателями индивидуально-личностных особенностей, соотносимых с категорией

«агрессивность», распознают агрессию по голосу и речи, но не отождествляют себя с потенциальным участником воспринимаемой ситуации, т.е. смотрят на ситуацию из вне / со стороны, таким образом, они не проявляют ни повышенной, ни пониженной реакции вовлеченности в ситуацию.

Литература

1. Диагностика эмоционально-нравственного развития / сост. И.Б. Дерманова. Санкт-Петербург: Речь, 2002. 171 с.
2. КомаловаЛ.Р. Агрессогенный дискурс: типология мультилингвальной вербализации агрессии. Москва: Спутник +. 275 с.
3. КомаловаЛ.Р. Вербальная реализация агрессии как продукт социально-когнитивной депривации // Вопросы психолингвистики. 2016а. № 4 (30). С. 103-115.
4. КомаловаЛ.Р. Перцептивно-слуховой профиль (образ) агрессора // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2016б. № 7 (746). С. 116-126
5. КомаловаЛ.Р. Репертуар вербальной реализации ответной агрессии в ситуации статусно-ролевой асимметрии // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2014. № 9 (695). С. 104-116.
6. РайгородскийД.Я. Практическая психодиагностика. Методы и тесты. Самара: Бахрам-М, 2001. 664 с.
7. СидоренкоЕ.В. Методы математической обработки в психологии. Санкт-Петербург: Социально-психологический центр, 2000. 350 с.
8. ФетискинН.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М. Социально-психологическая диагностика развития личности и малых групп. Москва: Изд-во Института психотерапии, 2002. 362 с.
9. ЮнгК.Г. Проблемы души нашего времени. Москва: АСТ, 2022. 336 с.
10. Banse R., Scherer K.R. Acoustic profiles in vocal emotion expression // Journal of Personality and Social Psychology. 1996. Vol. 70. P. 614-636.
11. Banziger T., Grandjean D., Scherer K.R. Emotion recognition from expressions in face, voice, and body: the Multimodal Emotion Recognition Test (MERT) // Emotion. 2009. Vol. 9. P. 691-704.
12. Elfenbein H.A., Foo M.D., White J., Tan H.H., Aik V.C. Reading your counterpart: the benefit of emotion recognition accuracy for effectiveness in negotiation // Journal of Nonverbal Behavior. 2007. Vol. 21. P. 205-223. DOI: 10.1007/s10919-007-0033-7
13. Furnes D., Berg H., Mitchell R.M., Paulmann S. Exploring the effects of personality traits on the perception of emotions from prosody // Frontiers in Psychology. 2019. Vol. 10. P. 1-14.
14. Gomez R., Gomez A., Cooper A. Neuroticism and extraversion as predictors of negative and positive emotional information processing: comparing Eysenck’s, Gray’s, and Newman’s theories // European Journal of Personality. 2002. Vol. 16 (5). P. 333-350.
15. Johnstone T., Scherer K.R. Vocal communication of emotion // Lewis M., Haviland J.M. (Org.). Handbook of emotions. 2^nd Guilford: Nova Iorque, 2000. P. 220-235.
16. Juslin P.N., Laukka P. Communication of emotions in vocal expression and music performance: different channels, same code? // Psychological Bulletin. 2003. Vol. 129. P. 770-814.

17. Koich Miguel F., Pessotto F. Projective aspects on cognitive performance: distortions in emotional perception correlate with personality // Psicologia: Reflexão e Crítica Psychology: Research and Review. 2016. Vol. 29 (17). P. 1-8.
18. Larsen R.J., Ketelaar T. Extraversion, neuroticism and susceptibility to positive and negative mood induction procedures // Personality and Individual Differences. 1989. Vol. 10. P. 1221-1228.
19. Paulmann, S., Furnes D., Bokenes A.M., Cozzolino P.J. (2016). How psychological stress affects emotional prosody. PLoS ONE, 11 (URL: https://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0165022)

20. Potapova R., Potapov V. Kommunikative Sprechtätigkeit: Rußland u. Deutschland im Vergleich. Böhlau Verlag, Köln, Weimar, Wien, 2011. 320 s.
21. Preti E., Suttora Ch., Richetin J. Can you hear what I feel? A validated prosodic set of angry, happy, and neutral Italian pseudowords // Behavior Research Methods. 2016. Vol. 48. P. 259–271.
22. Robinson M.D., Ode S., Moeller S.K., Goetz P.W. Neuroticism and affective priming: evidence for a neuroticism-linked negative schema // Personality and Individual Differences. 2007. Vol. 42. P. 1221-1231.
23. Rusting C.L. Personality, mood, and cognitive processing of emotional information: three conceptual frameworks // Psychological Bulletin. 1998. Vol. 124. P. 165-196.
24. Scherer K.R. Emotion psychology can contribute to psychiatric work on affect disorders: A review // Journal of the Royal Society of Medicine. 1989. Vol. 82. P. 545-547.
25. Scherer K.R. Vocal affect expression: a review and a model for future research // Psychological Bulletin. 1986. Vol. 99 (2). P. 143-165.

 

 

References

1. Diagnostika jemocional’no-nravstvennogo razvitija / sost. I.B. Dermanova. Sankt-Peterburg: Rech’, 2002. 171 s.
2. Komalova L.R. Agressogennyj diskurs: tipologija mul’tilingval’noj verbalizacii agressii. Moskva: Sputnik +. 275 s.
3. Komalova L.R. Verbal’naja realizacija agressii kak produkt social’no-kognitivnoj deprivacii // Voprosy psiholingvistiki. 2016a. № 4 (30). S. 103-115.
4. Komalova L.R. Perceptivno-sluhovoj profil’ (obraz) agressora // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. Gumanitarnye nauki. 2016b. № 7 (746). S. 116-126
5. Komalova L.R. Repertuar verbal’noj realizacii otvetnoj agressii v situacii statusno-rolevoj asimmetrii // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. Gumanitarnye nauki. 2014. № 9 (695). S. 104-116.
6. Rajgorodskij D.Ja. Prakticheskaja psihodiagnostika. Metody i testy. Samara: Bahram-M, 2001. 664 s.
7. Sidorenko E.V. Metody matematicheskoj obrabotki v psihologii. Sankt-Peterburg: Social’no-psihologicheskij centr, 2000. 350 s.
8. Fetiskin N.P., Kozlov V.V., Manujlov G.M. Social’no-psihologicheskaja diagnostika razvitija lichnosti i malyh grupp. Moskva: Izd-vo Instituta psihoterapii, 2002. 362 s.
9. Jung K.G. Problemy dushi nashego vremeni. Moskva: AST, 2022. 336 s.
10. Banse R., Scherer K.R. Acoustic profiles in vocal emotion expression // Journal of Personality and Social Psychology. 1996. Vol. 70. P. 614-636.
11. Banziger T., Grandjean D., Scherer K.R. Emotion recognition from expressions in face, voice, and body: the Multimodal Emotion Recognition Test (MERT) // Emotion. 2009. Vol. 9. P. 691-704.

12. Elfenbein H.A., Foo M.D., White J., Tan H.H., Aik V.C. Reading your counterpart: the benefit of emotion recognition accuracy for effectiveness in negotiation // Journal of Nonverbal Behavior. 2007. Vol. 21. P. 205-223. DOI: 10.1007/s10919-007-0033-7
13. Furnes D., Berg H., Mitchell R.M., Paulmann S. Exploring the effects of personality traits on the perception of emotions from prosody // Frontiers in Psychology. 2019. Vol. 10. P. 1-14.
14. Gomez R., Gomez A., Cooper A. Neuroticism and extraversion as predictors of negative and positive emotional information processing: comparing Eysenck’s, Gray’s, and Newman’s theories // European Journal of Personality. 2002. Vol. 16 (5). P. 333-350.
15. Johnstone T., Scherer K.R. Vocal communication of emotion // Lewis M., Haviland J.M. (Org.). Handbook of emotions. 2nd ed. Guilford: Nova Iorque, 2000. P. 220-235.
16. Juslin P.N., Laukka P. Communication of emotions in vocal expression and music performance: different channels, same code? // Psychological Bulletin. 2003. Vol. 129. P. 770-814.
17. Koich Miguel F., Pessotto F. Projective aspects on cognitive performance: distortions in emotional perception correlate with personality // Psicologia: Reflexão e Crítica Psychology: Research and Review. 2016. Vol. 29 (17). P. 1-8.
18. Larsen R.J., Ketelaar T. Extraversion, neuroticism and susceptibility to positive and negative mood induction procedures // Personality and Individual Differences. 1989. Vol. 10. P. 1221-1228.
19. Paulmann, S., Furnes D., Bokenes A.M., Cozzolino P.J. (2016). How psychological stress affects emotional prosody. PLoS ONE, 11 (URL: https://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0165022)
20. Potapova R., Potapov V. Kommunikative Sprechtätigkeit: Rußland u. Deutschland im Vergleich. Böhlau Verlag, Köln, Weimar, Wien, 2011. 320 s.
21. Preti E., Suttora Ch., Richetin J. Can you hear what I feel? A validated prosodic set of angry, happy, and neutral Italian pseudowords // Behavior Research Methods. 2016. Vol. 48. P. 259–271.
22. Robinson M.D., Ode S., Moeller S.K., Goetz P.W. Neuroticism and affective priming: evidence for a neuroticism-linked negative schema // Personality and Individual Differences. 2007. Vol. 42. P. 1221-1231.
23. Rusting C.L. Personality, mood, and cognitive processing of emotional information: three conceptual frameworks // Psychological Bulletin. 1998. Vol. 124. P. 165-196.
24. Scherer K.R. Emotion psychology can contribute to psychiatric work on affect disorders: A review // Journal of the Royal Society of Medicine. 1989. Vol. 82. P. 545-547.
25. Scherer K.R. Vocal affect expression: a review and a model for future research // Psychological Bulletin. 1986. Vol. 99 (2). P. 143-165.