ВЕРБАЛИЗАЦИЯ СТРАТЕГИЙ СОВЛАДАНИЯ С ДЕСТРУКТИВНЫМ РЕЧЕВЫМ ПОВЕДЕНИЕМ РОДИТЕЛЯ (ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ОТВЕТНОЙ РЕЧЕВОЙ РЕАКЦИИ МОЛОДЕЖИ)

Комалова Л.Р.

Институт научной информации по общественным наукам
Россия, Москва
е-mail: komalova@inion.ru

Коммуникативная пара «родитель ↔ ребёнок»

Результаты научных исследований подтверждают, что детско-родительские отношения оказывают влияние на развитие личности ребёнка, формируя паттерны поведения (см., например: [3; 15; 18]), помогая выработать механизмы социализации [6], адаптироваться к окружающим стрессорам [1]. «Семья, являясь наиболее ранним институтом социализации ребенка, оказывает большое влияние на формирование личности подростка и поэтому <…> детско-родительские отношения связаны с выбором совладающего поведения» [10, с. 29]. «Взаимоотношения с родителями будут оказывать влияние на формирование особенностей совладающего поведения» [16, с. 109]. Таким образом, взаимодействие «родитель ↔ ребенок» является значимым для ребёнка.

В этом взаимодействии родитель осуществляет воспитательную функцию, нередко пренебрегая желаниями ребенка. Е.А. Овсянникова и Н.С. Ткаченко на основе проведенного исследования влияния детско-родительских отношений на выбор подростками копинг-стратегий утверждают, что воспитание – это главное дело жизни родителей. «Но центральная воспитательная линия проявляется в запретах и в манипулировании ребенком практически в половине семей подростков (высокие значения шкалы “авторитарность”: мать 51,3%, отец 51%). Результат парадоксален: воспитательного эффекта нет, даже если ребенок подчиняется, он не может сам принимать решения. Оба родителя проявляют полное подавление воли ребенка, полный контроль его действий, ограничение самостоятельности» [13, с. 164]. Результаты опроса подростков указывают на то, что их родители осведомлены о его / её делах и интересах, передают им ответственность, демонстрируют любовь и внимание к ним, удовлетворяют их материальные потребности, потребности во внимании, в информации, в совместном и равноправном выполнении заданий, родители понимают чувства и состояния ребёнка, на ряду с этим демонстрируют ярко выраженную систему контроля, не контролируемое количество и качество декларируемых требований, находясь с ребёнком в тесной эмоциональной связи [Там же].

Деструктивное (в том числе речевое) поведение родителя по отношению к ребёнку, как правило, вызывает у ребёнка эмоционально- психологическое     напряжение, состояние    тревоги    и    чувство    вины.

«Например, студенты, испытывающие стресс в межличностных взаимоотношениях, сообщают о высоком уровне тревоги и депрессии, у них наблюдается склонность к соматизации негативных психоэмоциональных состояний» [16, с. 108; 19]. «Фактором возникновения тревожности является широкий круг семейных взаимоотношений, включающих весь спектр нарушений в отношениях “родитель – ребенок”: от гипоопеки до гиперопеки, от завышенных ожиданий и требований, которые ребенок не может осуществить, до попустительства» [1, c. 14].

Копинг-стратегии как способ справиться с трудными ситуациями и эмоционально-психологическими состояниями

Проблема совладающего со стрессовыми условиями жизнедеятельности поведения стала изучаться во второй половине XX века. Л. Мерфи ввел в научный обиход понятие “копинг”, а Р. Лазарус в рамках трансакционной модели стресса разработал концепцию копинг-поведения. Е.А. Овсянникова и Н.С. Ткаченко отмечают, что в отечественной психологии данной проблемой стали заниматься немного позднее [13, с. 163]: «в аспекте когнитивных и поведенческих структур этот вопрос изучала Л.И. Анцыферова, способы преодоления трудной жизненной ситуации, адекватные личностным диспозициям и ситуации, исследовала Т.Л. Крюкова [7], такие факторы как личность субъекта и реальная ситуация, определяющие психологическое преодоление сложных ситуаций, рассматривала С.К. Нартова-Бочавер [11]; об определенном механизме, обеспечивающем достижение успеха, – о копинг-стратегии “решения проблем”, о семьях, которые могут формировать у членов семьи определенный стиль реагирования в стрессовых ситуациях, писали И.В. Добряков, И.М. Никольская, Э.Г. Эйдемиллер [17]».

Под копинг-стратегиями (стратегиями совладания) понимают когнитивные, эмоциональные и поведенческие стратегии, которые применяются для преодоления стрессовых, сложных эмоционально-психологических ситуаций [9; 16, с. 108]. Выделяют следующие копинг-стратегии: планирование решения проблемы, принятие ответственности, поиск социальной поддержки, самоконтроль, положительная переоценка, дистанцирование, бегство-избегание (проблем), конфронтация. Актуализация копинг-стратегий способствует уменьшению тревоги, обретению чувства безопасности и адаптации в обществе [2; 3, с. 98]. «Совладающее поведение является стабилизирующим фактором, помогающим личности осуществить психологическое приспособление к трудной ситуации во время переживаемого стресса при невозможности ее изменить» [10, с. 31]. И.М. Никольская акцентирует внимание на том, что «формирование широкого спектра эффективных способов, навыков преодоления и стратегий совладания в трудной жизненной ситуации способствует развитию более целостной и успешной личности» [12].

Методика экспериментального исследования

Целью проводимого нами исследования является соотнесение речевого поведения ребёнка в ответ на деструктивное речевое поведение родителя с описанием копинг-стратегий, представленным в психологической литературе. Дизайн исследования включает экспериментальную процедуру по типу проективного теста, которой предшествует лексико-семантический анализ дескрипторов копинг-стратегий.

Рабочая гипотеза исследования

Зависимой переменной является показатель вербализации копинг-стратегий в речевом поведении испытуемых в предлагаемых экспериментальных условиях. Независимыми переменными выступают показатели биологического возраста, биологического пола испытуемых и показатели ситуации взаимодействия.

Рабочая гипотеза исследования заключается в предположении, что в предлагаемых ситуациях деструктивного речевого поведения родителя по отношению к ребёнку в речевом репертуаре испытуемых, выступающих в социальной роли «ребёнок», будут преобладать копинг-стратегии, ориентированные на взаимодействие с родителем (поиск социальной поддержки, принятие ответственности); в ситуациях, предполагающих больше автономии и самостоятельности в действиях ребёнка, в речевом поведении испытуемых будет более выражена копинг-стратегия «планирование решения проблемы»; в ситуациях, в которых автономия ребёнка сильно ограничивается, в речевом поведении испытуемых будет более выражена копинг-стратегия «конфронтация» или копинг-стратегии «дистанцирование», «бегство-избегание». Мы также предполагаем, что переменные «биологический возраст» и «биологический пол» испытуемого не будут оказывать влияние на значение зависимой переменной.

Испытуемые

В исследовании приняли участие 53 человека (29 женщин и 24 мужчины) в возрасте от 18 до 37 лет (средний возраст равен 22,42 года, медиана = 22 года), учащиеся гуманитарных вузов и / или работающие по гуманитарным специальностям. Демографические сведения об испытуемых представлены в табл. 1. Все участники исследования являются совершеннолетними трудоспособными гражданами Российской Федерации, носителями русской лингвокультуры. Перед началом исследования все испытуемые ознакомились с процедурой и условиями проведения эксперимента и дали свое согласие на участие в исследовании.

Таблица 1

Демографические характеристики группы испытуемых

Возрастной период	Количество испытуемых		Всего
	Женщины	Мужчины
Юность (18-20 лет)	10	5	15
Молодость (21-25 лет)	18	15	33
Зрелость (26-37 лет)	1	4	5
Всего:	29	24	53

Исследовательская процедура

Сбор речевого материала осуществлялся в 2022-2023 году и проводился посредством заполнения Google-формы, в которой были представлены экспериментальные задания (пять модельных ситуаций реализации деструктивного речевого поведения родителя по отношению к ребёнку[1]). Испытуемым предлагалось прочитать описание каждой ситуации, представить себя на месте героя / героини этой ситуации (ребёнка) и в письменной форме зафиксировать свою вербальную реакцию (в форме прямой речи) в ответ на речевое поведение родителя / родителей в каждой из предлагаемых ситуаций.

Первая ситуация характеризуется стилем неправильного воспитания «повышенная моральная ответственность», когда со стороны родителя по отношению к ребёнку предъявляются непомерные требования, которые не соответствуют возможностям ребёнка, ставят под угрозу развитие его личности. Такие родители, как правило, «осознают, что ребёнок очень загружен, но не видят  в  этом  чрезмерности  нагрузки,  они  уверены,  что этого требуют обстоятельства, в которых семья находится в данный момент; от ребёнка ожидают значительных и не соответствующих его способностям успехов в учебе или других престижных занятиях» [13, с. 164-165].

Вторая ситуация характеризует поведение родителя как доминирующего субъекта в семье, требующего от ребёнка беспрекословного повиновения и исполнения воли родителя.

В третьей и четвертой ситуациях родитель реализует директивность, управляя жизнью и судьбой ребёнка: в третьей ситуации родитель директивно регулирует сферу досуга ребёнка, в четвертой ситуации – выбор будущей профессии.

В пятой ситуации родитель реализует контроль над действиями ребёнка, прибегая к манипулированию чувствами ребёнка через угрозу нанесения вреда эмоционально-психологическому состоянию родителя, выстраивая негативную причинно-следственную связь «поведение ребёнка причиняет вред родителю».

По нашему мнению, в ситуациях 4 и 5 ребёнок может располагать большей автономией, т.к. реализация действий осуществляется за пределами зоны родительских компетенций (место учебы и работы в ситуации 4, публичное место встречи в ситуации 5), к тому же эти ситуации имеют отношение к плану будущего (ситуация 4 – обозримого, ситуация 5 – ближайшего). Меньше автономии, по нашему мнению, у ребёнка в ситуациях 1 и 2, т.к. обе ситуации являются результатом прошлых действий ребёнка, которые невозможно изменить, к тому же осуществление роли родителя подразумевает контроль этих действий, т.е. сценарий взаимодействия между родителем и ребёнком является достаточно жёстким. Ситуация 3, по нашему мнению, является пограничной между двумя указанными крайностями, т.к. действия осуществляются на родительской территории, где ребёнок является зависимым субъектом, но в то же время действия относятся к досуговой сфере деятельности ребёнка, которая предполагает более свободный выбор со стороны ребёнка и не столь сильное давление со стороны родителя.

В речевом поведении родителя в каждой из модельных ситуаций читается категоричность, пренебрежение мнением ребёнка, негативные установки (например, «будь безупречным», «не будь собой», «не чувствуй» и др.), уничижительное отношение к способностям ребёнка. Иными словами, речевое поведение родителя в модельных ситуациях можно охарактеризовать как деструктивное по отношению к ребёнку.

Испытуемые не ограничивались в объеме продуцируемой речевой реакции. Описания ситуаций и примеры речевых реакций испытуемых приведены в табл. 2.

Таблица 2

Стимульный материал и примеры реакций испытуемых

Описание модельной ситуации[2]	Примеры речевых реакций испытуемых[3]
Ситуация 1: Учащийся / Учащаяся вуза узнает свои результаты экзаменов / свою оценку за контрольную работу. Он / Она возвращается к себе домой и рассказывает об этом своим родителям (маме и папе / одному из родителей). В ответ он / она слышит: «Нельзя было лучше написать?» / «А почему не пятёрка?» / «Мог / Могла бы и постараться».	Ж: Потому что. Попробуй поступить и сдать лучше. Ж: Не могла. Я так стараюсь. Почему ты недооцениваешь мои результаты М: Я написал на такую оценку, которую я знал, не понимаю этот предмет М: Лучше я написать не мог, так что вряд-ли получил другую оценку. Не думаю что она так важна / плоха, чтобы из-за неё ругаться

Ситуация 2: За юношей / девушкой закреплены определенные обязанности по дому, например, выносить мусор / мыть посуду / пылесосить. Однажды он забыл / она забыла сделать что-то из этого: родители (мама и папа / один из родителей) возвращаются домой и видят, что мусор не вынесли / посуду не помыли / пол не пропылесосили. Они начинают ругаться и говорят: «Ты ничего никогда не можешь сделать нормально» / «Мы тебя просим о простых вещах, что, так сложно было?» / «Ты хоть что-нибудь способен / способна нормально сделать?»	Ж: За мои оплошности ты меня ругаешь, а если ты что-то забыла то это хи-хи ха-ха и ничего страшного, я же бездельница и только на диване валяюсь да сериалы смотрю целыми днями, я тоже могу устать, что-то забыть Ж: я так устала после допов, почему я не могу просто сделать всё позже, когда отдохну? мне тоже тяжело Ж: я взрослый человек и мне пора жить отдельно М: С кем не бывает, я просто забыл, я сейчас пойду и сделаю это М: Моя вина, простите
Ситуация 3: У юноши / девушки есть хобби, увлечение, которое не одобряют его / её родители. Когда они застают его / её за любимым занятием, они начинают ругаться и говорят: «Лучше бы чем-нибудь нормальным занялся / занялась» / «Сколько можно уже этой ерундой страдать?»	Ж: я итак учусь, отстаньте от меня, выйдите из моей комнаты Ж: Мне это нравится так мне спокойно и я хотела бы этим заниматься всю жизнь М: Я делаю то, что мне нравится, вы не должны меня за это упрекать М: У меня хватает времени на все
Ситуация 4.1: Юноша закончил / Девушка закончила школу и пока ещё не решил / не решила, в какой вуз поступить. Юноша / Девушка хочет взять год на раздумья: попробовать себя в разных сферах деятельности, и после этого поступить на желаемую специальность. Ситуация 4.2: Юноша поступил / Девушка поступила в вуз и во время учебы понял / поняла, что специальность ему / ей не нравится и хочет перепоступить на другую. На что родители (мама и папа / один из родителей) говорят: «Мало ли, что тебе хочется, надо идти поступать» / «Вот когда закончишь институт, тогда и будешь делать, что хочешь» / «Есть такое слово “надо”» / «Мы для тебя всем пожертвовали, а ты хочешь делать только то, что тебе хочется?»	Ж: Я не хочу учиться на этой специальности, мне здесь не нравится и я не вижу перспектив в этой области. Я хочу попробовать пойти учиться в другую сферу деятельности, может быть там у меня получится Ж: Я сделала свой выбор. Спасибо что дали мне жизнь и воспитали. Я буду помогать вам в дальнейшем. Но сейчас я хочу сама построить свою карьеру. Ж: Я хочу скорее уехать из этого дома М: давай посмотрим все варианты М: я буду несчастлив, если сделаю неправильный выбор. Поэтому я хочу сделать всё, чтобы сделать его правильно М: Зачем я буду тратить время на то, что мне не пригодится? Если надо будет, поступлю и получу высшее позже, сейчас я хочу заняться другим
Ситуация 5: Друзья позвали юношу / девушку на концерт. Юноша / Девушка спрашивает у родителей (мамы и папы / одного из родителей) разрешения пойти, но они волнуются и не хотят отпускать его / её. Они говорят: «Если ты так со мной поступишь, я этого не переживу» / «Если ты туда пойдёшь, я умру от беспокойства» / «Ты мать родную / отца родного со своими концертами в могилу сведёшь».	Ж: Мама / папа, я уже взрослая и я бы очень хотела, чтобы вы мне доверяли. Этим вы бы показали, что вы меня цените и любите Ж: Я буду всегда на связи и приеду домой не позже 23:00, пожалуйста позвольте мне пойти М: Честно говоря, не понимаю, почему вы сходите с ума по этому поводу. Что же вас так беспокоит? М: все будет хорошо я не один иду

Далее собранный речевой материл соотносился по семантике с описаниями копинг-стратегий, приведенными в [8]. Для выявления вербализованной копинг-стратегии «конфронтация» мы опирались на разработанную классификацию речевых жанров конфликтного типа [4; 5]. Копинг-стратегия «дистанцирование» соотносилась нами со сменой темы, снижением значимости обсуждаемого вопроса; «самоконтроль» – с вербализованной концептуализацией подавления и сдерживания эмоций и переживаний; «поиск социальной поддержки» – с речевыми жанрами просьбы, оправдания (в ожидании понимания и сочувствия), эмпатийным обращением ребёнка к родителю, вербализацией переживаемых эмоциональных состояний; «принятие ответственности» – с речевыми жанрами самобичевания, вины, согласия и констатации факта; «бегство — избегание» – с молчанием, риторическими вопросами, в которых ребёнок не принимал факты такими, какие они есть; «планирование решения проблемы» – с использованием модального глагола «буду» в сочетании с глаголом действия, с перечислением последовательности действий для реализации в будущем, с детальным описанием действий, преобразующих ситуацию; «положительная переоценка» – с вербализованной концептуализацией возможного или получаемого ребёнком опыта.

Речевой реакции каждого испытуемого присваивались индексы выявленных в ней вербализаций копинг-стратегий. Единицей обозначалось наличие соответствующего индекса. Для выявления тенденций в поведении зависимой переменной количество единиц подсчитывалось для каждого индекса по каждой ситуации в группах женщин и мужчин разного возраста. Для сопоставления и выявления тенденций полученные средние величины приводились к общему знаменателю.

Проверка статистической достоверности полученных данных проводилась с использованием критерия χ_r² Фридмана [14, с. 94-100].

Результаты экспериментального исследования

Частота вербализации копинг-стратегий в модельных ситуациях представлена в табл. 3. При проверке данных при помощи критерия χ_r² Фридмана выявленные различия в значениях оказались статистически достоверными при ρ < 0,01. Таким образом, переменная «ситуация взаимодействия между ребёнком и родителем» оказывает влияние на предпочтения ребёнка при вербализации копинг-стратегий.

 

Таблица 3

Влияние переменной «ситуация» на выбор копинг-стратегий

Ситуации	Копинг-стратегии (доля случаев для всей выборки – в %)
	К[4]	Д	С	ПСП	ПО	БИ	ПРП	ПП
1	32,76	17,24	1,72	22,41	63,79	1,72	13,79	22,41
2	35,59	23,73	0	57,63	47,46	3,39	38,98	0
3	57,14	14,29	0	67,86	10,71	7,14	26,79	0
4	19,3	12,28	0	43,86	3,51	19,3	61,4	1,75
5	23,21	8,93	0	57,14	0	14,29	60,71	0
Средние:	33,6	15,3	0,34	49,8	25,1	9,17	40,3	4,83

Согласно полученным данным, в ответ на дестркутивное речевое поведение родителя в модельных ситуациях в речевом поведении испытуемых преобладает вербализация таких копинг-стратегий, как «поиск социальной поддержки», «планирование решения проблемы», «конфронтация» и «принятие ответственности» (в табл. 3 полужирным шрифтом отмечены значения, указывающие на то, что более трети испытуемых использовали эти копинг-стратегии в модельных ситуациях).

Речевое совладающее поведение ребёнка в первой ситуации характеризуется принятием ответственности на себя (ПО) и попыткой оспорить свою вину (К). Во второй ситуации ребёнок вербализует наиболее широкий репертуар, актуализируя четыре из восьми копинг-стратегий (ПСП, ПО, ПРП, К). В третьей ситуации ребёнок старается воззвать родителя к состраданию (ПСП) и защищаться нападая (К). Четвертая и пятая ситуации характеризуются проактивной позицией ребёнка в отношении работы с трудностью (ПРП), поддерживая отношения с родителем (ПСП).

Частота вербализации копинг-стратегий в группах женщин и мужчин представлена  в  табл.  4.  При  проверке  данных  при  помощи критерия χ_r²

Фридмана выявленные различия в значениях оказались статистически недостоверными.    Таким    образом,  переменная    «биологический    пол ребёнка» не оказывает влияние на предпочтения ребёнка при вербализации копинг-стратегий.

Таблица 4

Влияние переменной «биологический пол» на выбор копинг-стратегий

Биологический пол испытуемых	Копинг-стратегии (доля случаев для всей выборки – в %)
	К	Д	С	ПСП	ПО	БИ	ПРП	ПП
Женщины	32,5	13,75	0,63	46,88	23,75	11,88	37,5	4,38
Мужчины	30,34	15,17	0	46,21	24,14	4,83	37,93	4,83

Частота вербализации копинг-стратегий в группах испытуемых разного возраста представлена в табл. 5. При проверке данных при помощи критерия χ_r² Фридмана выявленные различия в значениях оказались статистически достоверными при ρ < 0,01. Таким образом, переменная «биологический возраст ребёнка» оказывает влияние на предпочтения ребёнка при вербализации копинг-стратегий.

Таблица 5

Влияние переменной «биологический возраст» на выбор копинг-стратегий

Биологический возраст испытуемых	Копинг-стратегии (доля случаев для всей выборки – в %)
	К	Д	С	ПСП	ПО	БИ	ПРП	ПП
18-20 лет	25,33	14,67	0	50,67	28	10,67	49,33	5,33
21-25 лет	38,79	15,76	0,61	50,3	26,67	8,48	39,39	3,64
26-37 лет	32	28	0	64	24	16	44	16

Согласно полученным данным, в модельных ситуациях с возрастом в речевом поведении испытуемых увеличивается доля копинг-стратегии «дистанцирование», уменьшается доля копинг-стратегии «принятие ответственности» (в табл. 5 отмечено полужирным шрифтом). Для всех групп испытуемых ведущей выступают копинг-стратегии «поиск социальной помощи» и «планирование решения проблемы» (отмечено курсивом). Испытуемые в возрасте 21-25 и 26-40 лет также актуализируют копинг-стратегию «конфронтация» (отмечено полужирным курсивом).

Частота вербализации копинг-стратегий в группах испытуемых разного пола и возраста в пяти модельных ситуациях представлена в табл. 6. При проверке данных при помощи критерия χ_r² Фридмана выявленные различия в значениях оказались статистически достоверными при ρ < 0,01. Таким образом, совокупность переменных «ситуация взаимодействия между ребёнком и родителем», «биологический пол ребёнка» и «биологический возраст ребёнка» оказывает влияние на предпочтения ребёнка при вербализации копинг-стратегий.

Таблица 6

Влияние переменных «ситуация», «биологический пол» и «биологический возраст» на выбор копинг-стратегий

Ситуация 1
Биологический		Копинг-стратегии (доля случаев – в %)
пол	возраст	К	Д	С	ПСП	ПО	БИ	ПРП	ПП
Ж	18-20	30	20	0	50	50	0	20	40
Ж	21-25	22,22	22,22	5,56	11,11	66,67	5,56	16,67	11,11
Ж	26-37	100	0	0	0	0	0	0	0
М	18-20	20	20	0	0	100	0	20	0
М	21-25	46,67	6,67	0	26,67	73,33	0	13,33	20
М	26-37	25	50	0	50	75	0	0	100
Ситуация 2
Биологический		Копинг-стратегии (доля случаев – в %)
пол	возраст	К	Д	С	ПСП	ПО	БИ	ПРП	ПП
Ж	18-20	40	10	0	60	50	0	70	0
Ж	21-25	55,56	27,78	0	55,56	50	5,56	27,78	0
Ж	26-37	0	100	0	0	0	0	100	0
М	18-20	0	1	0	2	4	0	2	0

М	21-25	46,67	33,33	0	53,33	46,67	0	40	0
М	26-37	0	25	0	100	50	25	50	0
Ситуация 3
Биологический		Копинг-стратегии (доля случаев – в %)
пол	возраст	К	Д	С	ПСП	ПО	БИ	ПРП	ПП
Ж	18-20	60	10	0	80	10	10	40	0
Ж	21-25	44,44	5,56	0	55,56	22,22	11,11	22,22	0
Ж	26-37	100	0	0	100	0	0	0	0
М	18-20	40	20	0	80	0	0	20	0
М	21-25	66,67	33,33	0	73,33	0	0	33,33	0
М	26-37	75	0	0	75	25	25	25	0
Ситуация 4
Биологический		Копинг-стратегии (доля случаев – в %)
пол	возраст	К	Д	С	ПСП	ПО	БИ	ПРП	ПП
Ж	18-20	10	20	0	40	10	30	60	0
Ж	21-25	27,78	5,56	0	50	5,56	22,22	66,67	5,56
Ж	26-37	0	100	0	0	0	0	0	0
М	18-20	0	0	0	40	0	20	80	0
М	21-25	13,33	13,33	0	53,33	0	13,33	66,67	0
М	26-37	50	25	0	50	0	25	75	0
Ситуация 5
Биологический		Копинг-стратегии (доля случаев – в %)
пол	возраст	К	Д	С	ПСП	ПО	БИ	ПРП	ПП
Ж	18-20	10	20	0	50	0	30	60	0
Ж	21-25	33,33	5,56	0	61,11	0	22,22	50	0
Ж	26-37	0	0	0	100	0	0	100	0
М	18-20	20	0	0	40	0	0	80	0
М	21-25	33,33	6,67	0	66,67	0	0	60	0
М	26-37	0	25	0	75	0	25	75	0

В  табл. 7-9 представлены сопоставительные данные по вербализации копинг-стратегий в ситуациях с большей (ситуации 4 и 5) и меньшей (ситуации 1 и 2) автономией и самостоятельностью в действиях ребёнка – испытуемых женщин и мужчин разных возрастных групп.

При проверке данных при помощи критерия χ_r² Фридмана выявленные различия в значениях оказались статистически достоверными при 0,012 < ρ < 0,029. Таким образом, в ситуациях с большей автономией ребёнка более выражена вербализация копинг-стратегии «планирование решения проблемы» (табл. 7). В группе женщин эта тенденция ослабевает с возрастом. Значения переменной в группе мужчин выше, чем значения переменной в группе женщин. И в группе женщин, и в группе мужчин наибольшее значение переменной относится к возрасту 18-20 лет.

Таблица 7

Вербализация копинг-стратегии «планирование решения проблемы»

Биологический пол испытуемых	Биологический возраст испытуемых	Средняя доля по ситуациям 1 и 2 (в %)	Доля по ситуации 3 (в %)	Средняя доля по ситуациям 4 и 5 (в %)
Женщины	18-20	45	40	60
Женщины	21-25	22,23	22,2	58,34
Женщины	26-37	50	0	50
Мужчины	18-20	11	20	80
Мужчины	21-25	26,67	33,3	63,34
Мужчины	26-37	25	25	75

При проверке данных при помощи критерия χ_r² Фридмана выявленные различия в значениях оказались статистически достоверными при 0,0017 < ρ < 0,0055. Таким образом, в ситуациях с меньшей автономией ребёнка более выражена вербализация копинг-стратегии «конфронтация» (табл. 8). В группе женщин эта тенденция усиливается с возрастом. Значения переменной в группе женщин выше, чем значения переменной в группе мужчин. В группе женщин наибольшее значение переменной относится к возрасту 26-37 лет, в группе мужчин – к возрасту 21-25 лет. Интересно, что и для группы женщин, и для группы мужчин наибольшие значения исследуемой переменной представлены по отношению к ситуации 3, в которой использование ребёнком речевых жанров конфликтного типа относится к защите сферы своего досуга.

 

Таблица 8

Вербализация копинг-стратегии «конфронтация»

Биологический пол испытуемых	Биологический возраст испытуемых	Средняя доля по ситуациям 1 и 2 (в %)	Доля по ситуации 3 (в %)	Средняя доля по ситуациям 4 и 5 (в %)
Женщины	18-20	35	60	10
Женщины	21-25	38,9	44,4	30,56
Женщины	26-37	50	100	0
Мужчины	18-20	10	40	10
Мужчины	21-25	46,7	66,7	23,33
Мужчины	26-37	12,5	75	25

При проверке данных при помощи критерия χ_r² Фридмана выявленные различия в значениях оказались статистически недостоверными. Таким образом, по применению копинг-стратегий «дистанцирование» и «бегство-избегание» ситуации с меньшей автономией не отличаются от ситуаций с большей автономией ребёнка (Табл. 9).

Таблица 9

Вербализация копинг-стратегий «дистанцирование» и «бегство-избегание»

Биологический пол испытуемых	Биологический возраст испытуемых	Дистанцирование			Бегство-избегание
		Средняя доля по ситуациям 1 и 2 (в %)	Доля по ситуации 3 (в %)	Средняя доля по ситуациям 4 и 5 (в %)	Средняя доля по ситуациям 1 и 2 (в %)	Доля по ситуации 3 (в %)	Средняя доля по ситуациям 4 и 5 (в %)
Ж	18-20	15	10	20	0	10	30
Ж	21-25	25	5,56	5,56	5,6	11,1	22,2
Ж	26-37	50	0	50	0	0	0
М	18-20	10,5	20	0	0	0	10
М	21-25	20	33,3	10	0	0	6,67
М	26-37	37,5	0	25	13	25	25

Заключение

В результате проведенного экспериментального исследования соотнесения речевого поведения ребёнка в ответ на деструктивное речевое поведение родителя с описанием копинг-стратегий был выявлен ряд тенденций, говорящих в подтверждение некоторых из выдвинутых гипотез.

Так, подтвердилась гипотеза о том, что в речевом репертуаре испытуемых, выступающих в социальной роли «ребёнок», в предлагаемых ситуациях деструктивного речевого поведения родителя по отношению к ребёнку преобладают копинг-стратегии, ориентированные на взаимодействие с родителем (поиск социальной поддержки, принятие ответственности). При этом копинг-стратегия «поиск социальной поддержки» является наиболее выраженной в речевом поведении ребёнка во всех предложенных ситуациях взаимодействия с родителем, в то время как копинг-стратегия «принятие ответственности» – лишь четвертой по степени выраженности. По результатам исследования следует дополнить, что в ответ на деструктивное речевое поведение родителя в модельных ситуациях ребёнок активно вербализует копинг-стратегии «планирование решения проблемы» (вторая по степени выраженности копинг-стратегия) и «конфронтация» (третья по степени выраженности), что свидетельствует о   проактивной    позиции   ребёнка   и   стремлении   защитить   себя,   т.е. указывает на освоение навыков, позволяющих сохранить свое эмоционально-психологическое здоровье и справиться с трудной ситуацией.

Отметим, что были получены лишь единичные вербализации копинг-стратегий «самоконтроль» и «положительная переоценка». Первая копинг-стратегия, по нашему мнению, может вербализоваться в эгоцентрической речи,   направленной  на  себя  самого,   и  редко  экстернализуется.  Вторая копинг-стратегия характерна для рефлексивного уровня осмысления, в то время как экспериментальные условия, как нам представляется, соответствуют уровню моментального реагирования: в таких условиях вербализация рефлексии будет свидетельствовать о высоких когнитивных навыках субъекта.

На общей выборке без деления на ситуации подтвердилось предположение о том, что биологический пол испытуемого (выступающего в заданных условиях в роли ребёнка) не влияет на вербализацию копинг-стратегий. При этом биологический пол испытуемого в совокупности с другими независимыми переменными влияет на вербализацию копинг-стратегий (см. табл. 6). Например, в ситуации 1 при вербализации копинг-стратегии «конфронтация» наблюдаются противоположные тенденции в группах женщин и мужчин: у женщин наибольшие значения переменной выявлены в возрасте 18-20 и 26-37 лет, а у мужчин в возрасте 21-25 лет. В ситуации 1 и в ситуации 2 в группе женщин с возрастом снижается значение показателя вербализации копинг-стратегии «поиск социальной поддержки», в группе мужчин – повышается. В ситуации 5 в группе женщин с возрастом снижается значение показателя вербализации копинг-стратегии «дистанцирование», в группе мужчин – повышается.

Не подтвердилась гипотеза о том, что биологический возраст не влияет на вербализацию копинг-стратегий в пяти предложенных ситуациях. Напротив, мы выявили, что с возрастом в речевом поведении ребёнка наблюдается тенденция к увеличению доли вербализации копинг-стратегии «дистанцирование» и уменьшению доли вербализации копинг-стратегии «принятие ответственности». По нашему мнению, это свидетельствует о том, что с возрастом для испытуемых предложенные экспериментальные ситуации становятся не столь значимыми, поэтому они не «принимают их близко к сердцу».

Подтвердилась гипотеза о большей выраженности в речевом поведении испытуемых копинг-стратегии «планирование решения проблемы» в ситуациях, предполагающих больше автономии и самостоятельности в действиях ребёнка; и гипотеза о большей выраженности в речевом поведении испытуемых копинг-стратегии «конфронтация» в ситуациях, в которых автономия ребёнка ограничивается. При этом не подтвердилась гипотеза о большей выраженности копинг-стратегий «дистанцирование», «бегство-избегание» в ситуациях с ограничением автономии ребёнка.

Отметим, что выявленные тенденции не следует экстраполировать на группы испытуемых с отличными демографическими показателями и на другие ситуации взаимодействия родителя с ребёнком. Ограничением проведенного исследования также является отсутствие данных о типичных реакциях испытуемых в ситуациях стресса, фрустрации и конфликта. По нашему мнению, в дизайн последующих исследований следует включить тестирование на определение предпочитаемых испытуемым копинг-стратегий, типа реагирования на трудные ситуации, оценки поведения родителя, а также уточнить описания модельных ситуаций через параметры этих тестов.

Литература

1. Аноприенко Е.В. Стиль родительского поведения как фактор хронического стресса у подростков // Альманах современной науки и образования. 2014. – № 10 (88). – С. 13-18.
2. Дружинина Ю.А. Особенности совладающего поведения в подростковом возрасте // Омский научный вестник. – – № 5 (112). – С. 172–176.
3. Иванова О.И., Бусарова О.Р. Взаимосвязь детско-родительских отношений и  совладающего  поведения  старших  подростков  из  разных типов семей // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Психологические науки. 2021. – № 2. – С. 96-110. – DOI: 10.18384/2310-7235-2021-2-96-110.

4. КомаловаЛ.Р. Агрессогенный дискурс: типология мультилингвальной вербализации агрессии. Москва: Спутник +, 2020. – 275 с.
5. КомаловаЛ.Р. Репертуар вербальной реализации ответной агрессии в ситуации статусно-ролевой асимметрии // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2014. – № 9 (695). – С. 104-116.
6. Кон И.С. Психология ранней юности. – Москва: Просвещение, 1989. – 256 с.
7. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения. – Кострома, 2004. – 473 с.
8. Крюкова Т.Л., Куфтяк Е.В. Опросник способов совладания (адаптация методики WCQ) // Журнал практического психолога. – – № 3. – С. 93-112.
9. Лазарус Р. Теория стресса и психофизиологические исследования // Эмоциональный стресс. Ленинград: Лениздат, – – С. 178-208.
10. Мамедова А.А. Взаимосвязь детско-родительских отношений с совладающим поведением подростков // Перспективные исследования и разработки. Новый взгляд. Новосибирск, 2018. – С. 28-37.
11. Нартова-Бочавер С.К. «Coping behavior» в системе понятий психологии личности // Психологический журнал. 1997. –№ 18 (5). – С. 20-30.
12. Никольская И.М., Грановская Р.М. Психологическая защита у детей. Санкт-Петербург: Речь, 2006. – 352 с.
13. Овсяникова Е.А., Ткаченко Н.С. Влияние детско-родительских отношений на выбор подростками копинг-стратений // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. 2014. – № 26 (197). – С. 162-168.
14. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в психологии. Санкт-Петербург: Социально-психологический центр, 1996. – 352 с.
15. Станибула С.А. Копинг-стратегии: развитие в онтогенезе // Развитие личности. – – № 3. – С. 195–204.
16. Чернов Д.Н., Подолян С.М. Совместное проживание с родителями и формирвоание совладающего поведения в юношеском возрасте // Международный научно-исследовательский журнал. – – № 9-2 (111). – С. 108-112.
17. Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М. Семейный диагноз и семейная психотерапия. Санкт-Петербург: Речь, 2007. – 352 с.
18. Borecka-Biernat D. Adolescents in the face of a social conflict situation. The analysis of determinants of destructive coping strategies // Przegląd Badań Edukacyjnych. 2018. – 2. – No. 27. – P. 5-31. – DOI: https://doi.org/10.12775/PBE.2018.014
19. Coiro M.J., Bettis A.H., Compas B.E. College students coping with interpersonal stress: examining a control-based model of coping // Journal of American College Health. – – Vol. 65. – No. 3. – P. 177-186. – DOI: 10.1080/07448481.2016.1266641

References

1. Anoprienko E.V. Parental behaviour style as factor of chronic stress of adolescents. Almanac of Modern Science and Education. – 10(88). – 13-18.
2. Druzhinina Yu.A. The peculiarities of coping behavior in adolescents. Omsk Scientific Bulletin,  – 5(112), – 172-176.
3. Ivanova O.I., Busarova O.R. The interrelation of child-parent relations and coping strategies of older adolescents from different types of families. Bulletin of Moscow Region State University. Series: Psychology, 2,  – 96-110. DOI: 10.18384/2310-7235-2021-2-96-110.
4. Komalova L.R. Aggressogen discourse: the multilingual aggression verbalization typology [Aggressogennyj diskurs: Tipologiya mul’tilingval’noj verbalizatsii agressii]. Sputnik+. – – 275 p.
5. Komalova L.R. Repertory of verbal realization of reciprocal aggression in situations of status-role asymmetry [Repertuar verba;noj realizatsii otvetnoj agressii v situatsiyakh statusno-rolevoj asimmetrii]. http://www.linguanet.ru/science/publishing/Vestniki-2014/Vestnik9-2014.pdf.
6. Kon I.S. Psihologija rannej junosti. – Moscow: Prosveshhenie. – 256 p.
7. Kryukova T.L. Psihologija sovladajushhego povedenija. – – 473 p.
8. Kryukova T.L., Kuftyak E.V. Oprosnik sposobov sovladanija (adaptacija metodiki WCQ). Zhurnal prakticheskogo psihologa.  – №3. – 93-112.
9. Lasarus R. Teorija stressa i psihofiziologicheskie issledovanija. In: Emotsionalny stress. – Leningrad: Lenizdat. –  178-208.
10. Mamedova A.A. Vzaimosvyaz detsko-roditelskikh otnosheny s sovladayushchim povedeniem podrostkov. In: Perspektivnye issledovaniya i razrabotki. Novyj vzglyad (pp. 28-37). Novosibirsk.
11. Nartova-Bochaver S.K. “Coping behavior” v sisteme ponyatij psihologii lichnosti. Psihologichesky Zhurnal. №18(5). 20-30.
12. Nikolskaya I.M., Granovskaya R.M. Psihologicheskaya zashchita u detej. Saint-Petersburg: Rech. – 352 p.
13. Ovsyanikova E.A., Tkachenko N.S. Influence of parent’s attitude on teenager’s choice   of  coping- strategy.   Nauchnye   vedomosti   Belgorodskogo  gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki, 26(197), 162-168.
14. Sidorenko E.V. Metody matematicheskoj obrabotki v psikhologii. – Saint-Petersburg: Sotsialno-psikhologichesky tsentr. – 352 p.
15. Stanibula S.A. Coping strategies: development in ontogenesis. Development of Personality. – № – P. 195-204.
16. Chernov D.N., Podolyan S.M. Living with parents and the formation of coping behavior in adolescence. International Research Journal. – №9-2(111), –108-112.
17. Eydemiller E.G., Dobryakov I.V., Nikolskaya I.M. Semejny diagnoz i semejnaya psikhoterapiya. Saint-Petersburg: Rech. – 352 p.
18. Borecka-Biernat D. Adolescents in the face of a social conflict situation. The analysis of determinants of destructive coping strategies. Przegląd Badań Edukacyjnych, – №2(27), – S. 5-31. – DOI: https://doi.org/10.12775/PBE.2018.014
19. Coiro M.J., Bettis A.H., Compas B.E. College students coping with interpersonal stress: examining a control-based model of coping. Journal of American College Health.  – № 65(3), – S. 177-186. – DOI: 10.1080/07448481.2016.1266641

[1] В данном случае под номинацией «ребёнок» нами понимается социальная роль, т.е. фактически ребёнком может выступать человек в любом возрасте.

[2] Автор статьи выражает искреннюю благодарность Гусельниковой Наталье Дановне, которая в процессе подготовки курсовой работы сформулировала описания модельных ситуаций и в 2022 году участвовала в сборе речевого материала.

[3] Примеры приводятся в авторской орфографии и пунктуации.

[4] Здесь и далее: К = конфронтация, Д = дистанцирование, С = самоконтроль, ПСП = поиск социальной поддержки, ПО = принятие ответственности, БИ = бегство-избегание, ПРП = планирование решения проблемы, ПП = положительная переоценка.