Степанов В.Н.1, Еремина Н.С.2
Степанов В.Н.
Международная академия бизнеса и новых технологий
е-mail: stepanov@mubint.ru
Еремина Н.С.
Международная академия бизнеса и новых технологий
е-mail: ns.eremina@edu.mubint.ru
ТОЧКИ КОГНИТИВНОГО НАПРЯЖЕНИЯ В РЕЦЕПЦИИ ПОЭТИЧЕСКОГО ТЕКСТА
Аннотация. Статья посвящена изучению рецепции художественного текста первичной и вторичной языковой личностью. В рамках исследования описывается локализация точек когнитивного напряжения в рецепции переводного поэтического текста первичной и вторичной языковыми личностями, а также производится их осмысление. Раскрываются виды локализаций, принципы шкалирования точек когнитивного напряжения в рецепции переводного поэтического текста первичной и вторичной языковыми личностями. По результатам исследования сделаны следующие выводы: высокая степень тождества рецепции, а, следовательно, локализаций точек когнитивного напряжения, на уровнях лексики и грамматики свидетельствуют о сходстве в системной организации языка перевода в рецепции носителей и не-носителей языка. Низкая степень тождества в рецепции ритмической и рифмопоэтической организации переведенных поэтических текстов свидетельствует об отсутствии тождественных и сформированных системных представлениях о когнитивных ожиданиях в рецепции поэтического произведения. На данный момент представляется возможным предполагать, что исследование системных представлений о рецепции художественного текста первичной и вторичной языковыми личностями сквозь призму экспериментального выявления точек когнитивного напряжения будет способствовать формированию объективных критериев к оценке качества перевода.
Ключевые слова: рецепция, точки когнитивного напряжения, языковая личность, художественный перевод, поэтический текст.
V. Stepanov, N. Eremina
COGNITIVE TENSION POINTS IN THE RECEPTION OF A POETIC TEXT
Abstract. The article is devoted to the study of literary text reception by the primary and secondary linguistic personalities. The study describes the localization of cognitive tension points in the reception of a translated poetic text by the primary and secondary linguistic personalities, and their comprehension is made. The types of localizations and the principles of scaling the points of cognitive tension in the reception of translated poetic text by primary and secondary linguistic personalities are disclosed. The research results show the following conclusions: the high degree of reception identity, and consequently the localization of cognitive tension points at the lexical and grammatical levels testify to the similarity in the systemic organization of the target language in the reception of native and non-native speakers. The low degree of identity in the reception of rhythmic and rhyme-poetic organisation of translated poetic texts indicates the lack of identical and formed systemic representations of cognitive expectations in the reception of a poetic work. At this point it seems possible to assume that the study of systemic perceptions of the reception of a fiction text by primary and secondary linguists through the prism of experimental identification of points of cognitive tension will contribute to the formation of objective criteria to assess the quality of translation.
Key words: reception, points of cognitive tension, linguistic personality, literary translation, poetic text.
Проблематизация
Системные представления об особенностях рецепции художественного текста носителями и не-носителями языка определяют критерии оценки качества перевода и особенностей восприятия поэтического текста (и шире – художественного текста [4]) с точки зрения когнитивных исследований, психолингвистики и лингвокультурологии. Подобный исследовательский ракурс особенно актуален в условиях революционных изменений в сфере массовых коммуникаций, бурного развития Интернета и социальных сетей, гуманитарной экспансии искусственного интеллекта [6].
В художественном переводе, как известно, представлена квинтэссенция общей транслатологической проблемы выбора языковых средств, способствующих адекватной передаче художественного образа оригинального текста на язык принципиально иной семиотической системы [5]. Важную роль в описании рецепции поэтического текста играет предпереводческий анализ, в рамках которого выявляются ключевые характеристики текста. Одна из моделей предпереводческого анализа предложена Я.М. Колкером в монографии «Поэзия и проза художественного перевода» [2]. Данная модель позволяет осветить языковые уровни текста, на которых формируется когнитивное напряжение при порождении и рецепции переводного текста.
Модель, предложенная Я.М. Колкером, предполагает наличие трех этапов, которые автором именуются «вехами» перевода. Каждый из текстов в рамках художественного перевода с использованием данной модели проходит следующие этапы: 1) тексты изучаются с точки зрения пафоса, образной системы, средств художественной выразительности и организации на уровне фонетики, ритма и синтаксиса, на основании этих параметров осуществляется подстрочный перевод; 2) художественные и лексические средства подстрочника адаптируются под нормы принимающей культуры; 3) создаются поэтические тексты, в окончательной версии которых, учитываются выведенные ранее требования к фонетической, ритмической и синтаксической организации [2, С. 55-96].
Данная модель позволяет вывести четыре уровня рецепции художественного текста: 1) лексический, 2) грамматический, 3) рифмопоэтический и 4) ритмический, на которых должно быть сосредоточено внимание при переводе и анализ которых позволяет верифицировать перевод и оценивать его качество.
Понятийный аппарат
Объектом исследования является художественный текст, под которым подразумевается последовательность знаков (слов) на естественном языке, выполняющая эстетическую функцию [3, С. 29-34]. В свою очередь поэтический текст, будучи разновидностью художественного текста, реализует художественную речь с ее образностью, по «законам», присущим поэтической традиции определенной социальной или языковой группы.
Учитывая, что при обработке образной системы художественного текста задействованы когнитивные представления реципиента о концептах, категориях, конкретных и абстрактных понятиях, стоит обратить внимание на тот факт, что они реализуются в тексте посредством языковых единиц. Затруднения, возникающие на уровне рецепции, порождают когнитивные диссонансы и значительные затруднения понимания текста. В качестве предмета данного исследования выбрана рецепция художественного текста. Под рецепцией в рамках данной работы подразумеваются когнитивные процессы, связанные с восприятием текста.
Одним из ключевых понятий данного исследования является языковая личность и различение в ней первичного и вторичного видов. Поскольку изучение рецепции текстов первичной и вторичной языковой личностью [7, с. 20-24, 54-61] относится к сферам лингвокультурологии и когнитивистики, мы выдвинули гипотезу о том, что при помощи интроспекции можно выявить, систематизировать и проанализировать локализацию когнитивного напряжения в рецепции текста художественного перевода вторичной языковой личностью переводчика и первичной языковой личностью носителя иностранного языка. Под точками когнитивного напряжения понимаются разноуровневые фрагменты текстов, вызывающие затруднения как при рецепции, так и при порождении художественного текста.
В рамках проведенного эксперимента переводчик (носитель русского языка, не-носитель английского языка), являющийся автором подборки поэтических текстов на русском языке, фиксировал точки когнитивного напряжения на описанных выше уровнях, в моментах, где перевод поэтических текстов на английский язык вызывал затруднение, тем самым формируя контрольную локализацию для дальнейшего эксперимента. Точки когнитивного напряжения фиксировались на всех указанных выше этапах предпереводческого анализа и перевода.
Цель исследования заключается в описании и осмыслении результатов интроспекции первичной и вторичной языковой личностью рецепции художественного перевода поэтического текста. В задачи исследования входит фиксирование рецепции перевода художественного текста посредством маркирования точек когнитивного напряжения, описание видов их локализации, принципы шкалирования точек когнитивного напряжения в рецепции переводного поэтического текста первичной и вторичной языковыми личностями.
Методология
На первом этапе исследования созданы поэтические тексты на русском языке. Значимым для исследования является то, что автор текстов, первичная языковая личность которого русскоязычна, имеет вторичную англоязычную языковую личность и на дельнейших этапах исследования самостоятельно осуществляет художественный перевод. Данный факт позволяет избежать возможной неверной интерпретации текста на этапах предпереводческого анализа и перевода. Ниже приведены тексты, опубликованные в открытом доступе [1] и использованные в качестве материала для исследования.
Текст 1
| Старый бог посмотрел в бинокль и прикрыл глаза, | The Old God looks through his binoculars, closes his eyes, |
| Блудный сын не вернётся, он понял, чужбина слаще. | His prodigal son won’t come back, new lands are better. |
| Он остался ни с чем, сердце — взлетная полоса | He got empty-handed, but his heart makes all arise |
| Для дурацких идей — поёт всё и редко плачет. | Lord’s new handiworks, which him always have to gladden. |
| Старый бог опять нахмурился и вздохнул: | The Old God again knits his eyebrows, then deeply sighs: |
| Где же Лот, почему не вывели из Содома, | “Where’s Lot, and why has not he been taken out of Sodom, |
| Где жена его, соль, где голос последних труб? | And where is his salt wife, and where are last trumpets’ sounds? |
| Где же Лазарь? Да как его не застали дома? | Where’s Lazarus? How can he ever be not at home?” |
| Мир казался не тем, чем должен был, в общем, быть. | The world seems to differ much from what it should have been. |
| То ли это стекло очков запотело жутко, | So, maybe his eyeglasses have got completely fogged up, |
| То ли этот проект лучше было не воплотить, | Or possibly Old God should not have fulfilled indeed |
| А залить формалином — дурная, по сути, шутка. | His project. It was an idea to be demolished. |
| Старый бог слеповато щурится на зарю, | The Old God squints blindishly into the dawning sun, |
| Вот и первый трамвай блеснул синеватым боком: | He sees the first street-car’s side in the distant bluing: |
| «Ну, иди ты себе, кому же я говорю». | “Hey, you, go ahead! Tell me who I’m talking to”. |
| Под холодною коркой миру привычно плохо. | The world is still hurt even under the shroud it securing. |
Текст 2
| Любящий слово есть негодяй, по сути, | Frankly, one who loves words is a plain scoundrel, |
| Ты-де декомпозируешь с ним и бога. | Like you are dissecting God analysing them. |
| Я исписала много листов до sunt и | I wrote so many sheets spending them in studying |
| Sum добираясь, так постигая много. | Moving from «sunt» to «sum», learning a great deal. |
| Ты превращаешь воду в вино на пристани, | You change water into wine sitting at the pier, |
| Стань и иди; да только воду сковало | Say: «Get up and walk». But the water inside me is |
| Льдом у меня в груди. Осень приходит быстро, | Bound turning into ice. Autumn’s coming nearer |
| На город сбрасываясь одеялом. | Ready to throw on the city gown of its leaves. |
| Я потеряла вновь улицу, на которой | Over again I barely found the street though |
| Знаю по камешку каждый дом, но | Knowing inside and out every single house |
| Ночью все кошки серы, и с серой порохом | In it. Air in the night had the reek of gunpowder |
| Потянуло по воздуху. Так бездомно, | Mixed up with sulphur. Hooked on the spire, |
| Шпиль зацепив, луна бродит волком, | The moon wanders round homelessly like a wolf. |
| Только не оставляй меня, слышишь, только | Don’t let me down, and don’t turn out to be weaker, |
| Не окажись полым, не откажись только. | Don’t look so coldly keeping from me aloof. |
| Месяц серпом вспарывает левый бок мне. | The moon rips open my left side with a sickle. |
Текст 3
| Все слова запутались между нами. | All the words are jumbled and lost between us, |
| Твоё «верь» — протянутая рука, | You say “trust” by showing your open hands, |
| Всё мое «люблю» — замолчать, пусть зная, | I say “love you” shutting mouth in the middle |
| Что добавить в споре наверняка. | Of our argument, having ten points left. |
| Сомневаюсь, что на одном наречии | I’m not sure that we speak the same one language |
| Говорим с тобой. В звуковом чаду | As we shuffle meanings when using words. |
| Твоя «речь» как «горечь», «обречь» как «встреча», — | You say “care” like “burden” and “best” like “average”, |
| Я не знаю, что ты имел в виду. | I’m confused about guessing what you stand for. |
| Я молчу, слова навязают илом, | I stay silent with all my words inside me, |
| Оседают тяжко на языке. | They are heavy, withering on my tongue. |
| Я отмерю каждое, слышишь, милый, | I will weigh them, and let’s clarify it, |
| Превращая в камень в своей руке. | They are weapon for one to whom belong. |
В рамках второго этапа исследования осуществлен предпереводческий анализ выбранных текстов, по модели, предложенной Я.М. Колкером в монографии «Поэзия и проза художественного перевода» [2, с. 55-96]. В ходе предпереводческого анализа предприняты следующие шаги: 1) каждый из текстов изучен с точки зрения пафоса, образной системы, средств художественной выразительности и организации на уровне фонетики, ритма и синтаксиса, на основании этих параметров был осуществлен подстрочный перевод; 2) художественные и лексические средства подстрочника адаптированы под нормы принимающей культуры; 3) созданы поэтические тексты, в окончательной версии которых, учитывались выведенные ранее требования к фонетической, ритмической и синтаксической организации. На втором этапе выделены потенциальные точки когнитивного напряжения с точки зрения рифмопоэтической, лексической, ритмической и синтаксической организации оригинального поэтического текста с точки зрения языка носителя (русский).
Третьим этапом исследования является перевод поэтических текстов с русского языка на английский. В процессе перевода проведена локализация затруднительных для перевода фрагментов, выделены точки когнитивного напряжения при переводе художественного текста вторичной языковой личностью переводчика. Точки когнитивного напряжения вручную маркировались в тексте при помощи цветового и шрифтового кода и сформировали контрольную пробу для эксперимента, который был проведен на четвертом этапе исследования. Когнитивное напряжение зафиксировано на уровнях, проанализированных в рамках рецепции рифмопоэтической, лексической, ритмической и синтаксической организации переводного поэтического текста с точки зрения языка не-носителя (английский).
На четвертом этапе исследования проведен эксперимент, в ходе которого локализованы точки когнитивного напряжения в рецепции рифмопоэтической, лексической, ритмической и синтаксической организации переводного поэтического текста с точки зрения носителей языка перевода, то есть, английского языка.
Переведенные на английский язык поэтические тексты были предложены выборке респондентов, чья первичная языковая личность англоязычна. Согласно условиям эксперимента, респонденты должны были маркировать в тексте при помощи предложенного цветового и шрифтового кода обнаруженные ими интерференции на различных уровнях организации художественных текстов. В подборке стихотворений респонденты отмечали затруднительные для восприятия фрагменты и возможные интерференции на 1) лексическом, 2) грамматическом, 3) рифмопоэтическом и 4) ритмическом уровнях. Так, например, интерференции, связанные с рифмой, отмечались жирным шрифтом, чтобы у респондентов была возможность параллельно маркировать другие фрагменты на том же участке текста выделением цветом.
Каждой из точек когнитивного напряжения, установленной в рамках контрольной пробы вручную был присвоен маркер, по которому впоследствии проводилась сверка локализации точек когнитивного напряжения полученных экспериментальных проб. Сопоставление локализации точек когнитивного напряжения и последующие расчеты производились вручную.
На основании полученных данных были сформированы две группы шкал, в каждую из которых входило по четыре вида шкал. Группы шкал выделены в соответствии с тем, были ли точки когнитивного напряжения в них маркированы носителями или не-носителями английского языка. Виды шкал в группах отражали рассматриваемые в рамках исследования уровни организации переведенного поэтического текста, а именно 1) лексический, 2) грамматический, 3) рифмопоэтический и 4) ритмический уровни.
Исследование
Первый вид шкал позволяет локализовать когнитивное напряжение на лексическом уровне, по данному виду шкал эксперимент показал наибольшую долю совпадений. На уровне лексики совпадений в локализации точек когнитивного напряжения в рецепции художественного текста между контрольной и экспериментальными пробами оказалось больше половины: 62,5%. Следующая по соотношению совпадений – шкала грамматических интерференций. Их количество оказалось значительным, однако респонденты выявили менее половины (44,17%) точек когнитивного напряжения контрольной пробы. Еще меньше доля совпадений на ритмическом уровне, она составила менее одной пятой (15,28%) общего числа локализаций третьего этапа исследования. Шкала локализации точек когнитивного напряжения на рифмопоэтическом уровне не показала совпадений совсем, что оказалось неожиданным, хотя небольшое число маркирования точек когнитивного напряжения на данном уровне наблюдалось.
На уровне лексики в контрольной рецепции вторичной языковой личностью переводчика выделялось словосочетание «knits his eyebrows» [См. Текст 1], которое является идиоматическим. Когнитивное напряжение было создано для переводчика использованием идиомы, свойственной другой лингвокультурной среде и использованием лексем не в прямом значении.
Данный маркер совпал при анализе локализации респондентов, поскольку для некоторых данная идиома оказалась агнонимичной. Лексемы «homelessly» [См. Текст 2] и «blindishly» [См. Текст 1] также провоцировали когнитивное напряжение, поскольку были порождены при помощи продуктивных для английского языка аффиксов, однако не зафиксированы в словаре. Точки когнитивного напряжения, связанные с этими лексемами частотно отмечались респондентами.
Точки когнитивного напряжения на уровне грамматики во многом порождались посредством использования инверсивных конструкций, присущих русскому языку, где порядок слов свободный, и служили соблюдению стихотворного размера и эмфатизации. Среди примеров подобных конструкций были: «how can he ever be not at home», «that him always have to gladden» и «should not have fulfilled indeed» [См. Текст 1].
Когнитивное напряжение на уровне вторичной языковой личности возникало при переводе и поиске эквивалентов на уровне ритмической организации текста, поскольку русский и английский языки в значительной степени различаются по месту ударения в словах, необходимом количестве языковых единиц для передачи грамматических форм, а также приемлемом для предложений порядком слов. Однако доля совпадений на данном уровне оказалась незначительной, объяснением этого могут служить различные представления, связанные с требуемой в тексте ритмической организации. В русскоязычной поэтической традиции силлабо-тоническая система соблюдается строже, попытка придерживаться ее была предпринята при переводе.
Среди примеров точек когнитивного напряжения на данном уровне фрагмент «the world seems to differ much from what it should have been» [См. Текст 1], в котором обнаруживается аккумуляция согласных звуков, соответствующая аккумуляции в той же строке оригинального текста, но затрудняющая артикуляцию; перенос фразового ударения в предложении с обстоятельства образа действия на сказуемое, а также наличие сложной грамматической конструкции (третьего типа условного предложения). Или словосочетание «mixed up with sulphur» [См. Текст 2], где, согласно норме английского языка, под фразовым ударением оказывается послелог «up» фразового глагола, гласные звук [i] и [e] в глаголе «mixed» отчасти редуцируется, что приводит к аккумуляции трудных для артикуляции в комбинации согласных звуков в рамках обозначенного фрагмента.
В рамках контрольной рецепции было выделено пять точек когнитивного напряжения на уровне рифмопоэтической организации текста. Например, переводчик маркировал рифму «been» – «indeed» как неточную и создающую когнитивное напряжение, поскольку в ней есть совпадение ударной рифмующейся гласной, но значительные различия между формирующими слог согласными: [b] – губно-губной взрывной звонкий звук, [n] – альвеолярный сонорный носовой; [n] – альвеолярный сонорный носовой, [d] – альвеолярный взрывной звонкий. При этом совпадающий звук [n] не является консонантной доминантой слога.
Другой маркированной рифмой стала «analysing them» – «a great deal». При создании рифмы ударные дифтонги совпали лишь фрагментарно наличием глайда [i] в обеих синтагмах. Созвучие образовывается в постпозиции наличием переднеязычных звонких звуков: альвеолярного [d] и межзубного [ð], и прилежащих к ним сонорных [m] и [l]. Предшествующий ударному слогу звук [ə] также способствует формированию созвучия.
Носители англоязычной первичной языковой личности отмечали точки когнитивного напряжения на уровне лексики на участках с идиомами и библеизмами: «knits his eyebrows», «last trumpet’s sounds» [См. Текст 1]. Отдельно стоит отметить тот факт, что респондентами были носители американского варианта английского языка, возможно, поэтому формы, присущие британскому варианту языка, провоцировали у них возникновение когнитивного напряжения. Данный аспект затронул некоторые грамматические формы (British English: got – American English: gotten) и орфографию (British English: analysing – American English: analyzing).
Точки когнитивного напряжения на уровне грамматики возникали на отрезке «they [words] are weapons for one to whom belong» [См. Текст 3]. При переводе данной строки переводчик был вынужден отойти от оригинала, расширяя оригинальный образ: «превращая в камень в своей руке», «they are weapons for one to whom belong». В данном случае в рамках переводческой трансформации для соблюдения ритма и поэтического размера было решено заменить существительное «камень» на лексему с более широким значением «weapons» (оружие). При этом местоимение «they» значительно отстоит от существительного «words», находящегося в первой строке обозначенной строфы, что провоцирует возникновение когнитивного напряжения.
На уровне ритмической организации респонденты также маркировали точки когнитивного напряжения, однако экспериментальные пробы в значительной степени не совпали с контрольной. Так, маркировался фрагмент «How can he ever be not at home?» [См. Текст 1], в котором эмфатическое ударение смещено на частицу «ever», однако во второй части предложения инверсия порождает нестандартное фразовое ударение.
К рифмопоэтической организации текстов респонденты относились менее строго и реже маркировали точки когнитивного напряжения в целом. Однако стоит отметить рифму «weaker» – «sickle» [См. Текст 2], где в обоих словах ударным гласным является звук [i], однако в первом случае он долгий, а во втором – краткий. Согласные звуки в препозиции различаются: звук [w] губно-губной сонорный срединный, а звук [s] зубной фрикативный глухой. Однако в постпозиции по отношению к ударной гласной совпадает звук [k]. Обратим внимание на рифму «better» – «gladden» [См. Текст 1], которая была маркирована как точка когнитивного напряжения. Однако, несмотря на то, что ударные гласные в рифмующихся словах различаются: в первом случае под ударением звук [е], а во втором – [æ]; вторым гласным в обоих словах является [ə]. В препозиции по отношению к ударному гласному заходятся звук [b] – губно-губной взрывной звонкий, во втором случае – звук [g], который в свою очередь тоже является взрывным звонким, но велярным по месту артикуляции. Второй парой согласных звуков являются [t] и [d], оба они взрывные альвеолярные, по отношению друг к другу являются парными по глухости-звонкости. В таком случае, рифма или является относительно точной, или способ рифмовки в строфе мог быть считан некорректно.
Помимо перечисленного, в рамках исследования также было обнаружено затруднение в восприятии респондентами некоторых средств выразительности в поэтическом тексте. Так среди экспериментальных проб было выявлено 10 случаев выделения анжамбемана как грамматической ошибки, что свидетельствует о том, что этот поэтический прием не опознан англоязычными респондентами. Трижды респонденты выделяли точки когнитивного напряжения на уровне рифмы, при этом обозначая требуемым кодом перекрестную рифму, не опознав ее.
Среди прочих интерференций обозначим фрагмент «Lord’s new handiworks», на котором носителем английского языка было маркировано когнитивное напряжение на уровне лексики, в то время как оно связано с грамматической категорией. В английском языке существуют два варианта образования формы множественного числа для существительного «handiwork», в данном случае переводчик указывал на многообразие форм и видов создаваемых объектов, поэтому выбрал флективный способ формообразования.
Результаты
Результаты исследования позволяют отметить следующее.
Во-первых, в рецепции лексической и грамматической организации переводного поэтического текста носители и не-носители языка продемонстрировали самую высокую степень тождественности точек когнитивного напряжения. По-видимому, это свидетельствует о тождестве более глубокого порядка – о тождестве системной организации языка оригинала и перевода в рецепции носителей и не-носителей, а также системного подхода в обучении языку.
Во-вторых, в рецепции ритмической и рифмопоэтической организации переводного поэтического текста носители и не-носители языка продемонстрировали самую низкую степень тождественности точек когнитивного напряжения, что свидетельствует о заметных различиях в англо- и русскоязычных поэтических системах, а также нетождественности и несформированности (несистемности) когнитивных ожиданий в рецепции поэтического произведения носителями и не-носителями языка.
Литература
- Еремина Н.С. Произведения // Стихи.ру. URL: https://stihi.ru/avtor/natanika2002
- Колкер Я.М. Поэзия и проза художественного перевода. М: Гуманитарий, 2014. 497 с.
- Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М: Издательство «Искусство», 1970. 383 с.
- Степанов В. Н., Варфоломеева Ю. Н. От субъектной перспективы к субъектной навигации текста // Верхневолжский филологический вестник. 2021. № 2 (25). С. 64–70. DOI 10.20323/2499-9679-2021-2-25-64-70
- Степанов В.Н. Лотман и семиосфера публичной коммуникации сквозь призму когнитивистики // Организационная психолингвистика. – 4 (20), 2022. С. 32-59.
- Степанов В.Н. Медиаэкология и ее проблемное поле // Организационная психолингвистика, 2021. №3 (15). С. 10-31.
- Халеева И.И. Основы теории обучения пониманию иностранной речи (Подготовка переводчиков). М: Высшая школа, 1989. 236 с.
References
- Eremina N.S. Proizvedenija // Stihi.ru. URL: https://stihi.ru/avtor/natanika2002
- Kolker Ja.M. Pojezija i proza hudozhestvennogo perevoda. M: Gumanitarij, 2014. 497 s.
- Lotman Ju.M. Struktura hudozhestvennogo teksta. M: Izdatel’stvo «Iskusstvo», 1970. 383 s.
- Stepanov V.N., Varfolomeeva Ju.N. Ot sub#ektnoj perspektivy k sub#ektnoj navigacii teksta // Verhnevolzhskij filologicheskij vestnik. 2021. № 2 (25). S. 64–70. DOI 10.20323/2499-9679-2021-2-25-64-70
- Stepanov V.N. Lotman i semiosfera publichnoj kommunikacii skvoz’ prizmu kognitivistiki // Organizacionnaja psiholingvistika. – 4 (20), 2022. S. 32-59.
- Stepanov V.N. Mediajekologija i ee problemnoe pole // Organizacionnaja psiholingvistika, 2021. №3 (15). S. 10-31.
- Haleeva I.I. Osnovy teorii obuchenija ponimaniju inostrannoj rechi (Podgotovka perevodchikov). M: Vysshaja shkola, 1989. 236 s.