Принцип организации профессионального сознания языковедов

Урсул К.В.

кандидат филологических наук

доцент ФГБОУ ВО РГГУ
е-mail: ursul-16@mail.ru

 

 

Испокон веков изучение иностранных языков было сопряжено с познанием процесса восприятия окружающей действительности сквозь призму культуры народа, говорящего на том или ином языке. Восприятие окружающей нас действительности и последующая ее интерпретация языковыми средствами в дискурсе представляет собой сложноорганизованный процесс. В настоящее время каждый ученый-лингвист определенным образом предпринимает попытки дать собственное описание данному процессу. Учитывая разнообразное количество исследований в данной области, проводимых под разным углом, мы имеем дело с непохожими, а иногда и противоречивыми моделями, не позволяющими в схематичной форме детально охарактеризовать рассматриваемый вопрос.

С целью разрешения неоднозначной ситуации, наблюдающейся в современных научных исследованиях, и выделения основных феноменов профессионального сознания рассмотрим связь мышления с системой языка.

В процессе познания окружающей действительности первостепенную роль играет концепт, поскольку именно с его помощью происходит объединение нескольких признаков, тематических ситуаций, в одну ячейку. Также он выполняет аккумулятивную функцию, хранит и передает ассоциативный опыт из поколения в поколение, претерпевая изменения, накладываемые соответствующей эпохой и культурно-историческими признаками отдельно взятого народа.

Язык, в свою очередь, по своей природе явление относительно стабильное. Однако рассмотрение его, например, в диахроническом аспекте позволяет нам проследить реакцию языка на изменение внешних факторов его развития (социум, культура народа). Язык вынужден изменяться под воздействием окружающей обстановки и в заданных условиях. Изменения на каждом из языковых уровней происходят с различным темпом, но они неизбежны. Язык стремится к обретению нормы. «Подобно тому, как норма в своем действии в конце концов замирает в неизменном стандарте, так и система языка, идеальная сущность нормы, сужается в точку концепта – той абстрактной и виртуальной единицы, которая направляет движение человеческой речи и мысли, но сама неподвижна в вечности» [12, с. 5].

Таким образом, концепт является абстрактной единицей языковой нормы. «До XVII века мышление (в русском сознании) осуществлялось посредством конкретных представлений, образов на основе формул речи» [12, с. 28]. Однако с течением времени сознание стало стремиться к «парадигменному мышлению логического типа» [Там же]. Наблюдалась «категоризация сознания», которая способствовала развитию современного понятийного мышления [Там же].

В конечном итоге в настоящий момент в лингвистических исследованиях все чаще звучит утверждение о том, что вербальная репрезентация базовых концептов опосредована категориями мышления. В процессе мышления как высшей ступени человеческого познания основные концепты подвергаются «точечной обработке», конкретизируются в ходе их речевого применения, результатом чего является формирование категорий, отражающих наиболее общие существенные свойства, качества и отношения какой-либо области действительности. Т.А. Ван Дейк также рассуждает о вербальном выражении наших мыслей посредством категорий мышления. Ученый ссылается на слова журналиста, прозвучавшие более 60-ти лет назад. Журналист говорил о том, что существует прямое доказательство наличия опосредованной связи между «действительностью и человеческой реакцией на нее» [5, с. 85]. Заключается оно в том факте, что люди всегда были склоны «теоретизировать» [Там же].

По словам Слобина, которого цитирует Т.А. Ван Дейк в своей книге «Язык. Познание. Коммуникация», «язык порождает мысли, но не представляет их» [Там же, с. 48]. Восприятие, осмысление и воспроизведение речевого высказывания в дискурсе основывается на предельно общих концептах (концепт времени, концепт пространства), единых для всех языковых систем. Несмотря на их универсальность, заключающуюся в общефилософских основаниях, их исследование постоянно сопряжено с наличием разночтений в отношении той роли, которую они выполняют в дискурсивной реализации.

Мы убеждены в том, что именно предельно общие концепты должны выступать в роли объектов исследования, так как именно на их базе и происходит принципиальное различение языковых систем друг от друга.

В этой связи схематичное представление профессионального сознания специалистов из смежных областей знаний (языковед, преподаватель, переводчик) позволит значительно сократить время изучения иностранного языка и будет тем самым способствовать проведению более глубокого исследования, где собственно языковые формы не являются главным объектом исследования, а лишь дополнительно анализируются с целью детального раскрытия отдельно взятой проблемы.

В рамках данного исследования из всей совокупности концептов, представленных в сознании индивида и находящих свое выражение в языке, мы рассмотрим концепт «время» как наиболее универсальный для многих иностранных языков, а значит, составляющий фундаментальную основу профессионального сознания языковеда.

Детальное рассмотрение данного концепта предполагает обращение непосредственно к языку. Вербализация концепта осуществляется именно посредством слова.  В этой связи, исследовать и детально описать концепт возможно только посредством языка [12, с. 132].

Становление и развитие мышления происходят в языке именно благодаря ему. Язык также регулирует и управляет мышлением, как и мышление языком. Получая языковую «огранку», мышление совершенствуется, обретает иную форму. Язык в данной ситуации осуществляет самый эффективный доступ к мыслительным процессам, определяя общий принцип формирования мыслей и процесс их функционирования в речи. О необходимости обращения к единицам языка в данной ситуации отмечает Н. Хомский. Ученый полагает, что детальное исследование структуры языка ведет к пониманию человеческого разума [18, с. 18].

Мыслительные процессы, происходящие в человеческом сознании, подробно исследуются наукой когнитивистикой. «Когнитивная лингвистика неотделима от интерпретации человеком языковых факторов, связанных с концептуализацией явлений и предметов языковой действительности. Под концептуализацией в когнитивной лингвистике понимается осмысление поступающей информации, мысленное конструирование предметов и явлений» [17, с. 137].

Для поиска ответов, необходимых для проведения данного исследования, обратимся к истокам когнитивистики.

Базовым термином, сформировавшимся в рамках когнитивного подхода, является «концепт», не имеющий на сегодняшний день однозначного толкования. О проблеме трактовки данного термина еще в 1928 г. говорил С.А. Аскольдов-Алексеев. В сборнике «Русская речь» была опубликована статья «Концепт и слово», где ученый рассуждает о природе концептов. По мнению С.А. Аскольдова-Алексеева, концепт представляет собой «мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» [18, с. 18]. В.И. Карасик в своем труде «Языковая кристаллизация смысла» отмечает, что «концепт представляет собой квант переживаемого знания, соединяющий в себе индивидуально-личностные и культурно-групповые смыслы и включающий понятийное, образное и ценностное измерения» [11, с. 121].

Способы концептуальной организации знаний в процессах построения и восприятия высказываний относятся к одной из главных проблем, стоящих в настоящий момент перед наукой когнитивистикой. В современных научных исследованиях, посвященных данной проблематике наблюдается тенденция сопоставления концептуальных картин мира разных языков, вместе с тем нельзя отрицать и наличие общего ядра у ряда базовых концептов. К таким концептам, на наш взгляд, относится концепт «время».

В силу фундаментальности данного концепта некоторые его структурные составляющие представляются нам универсальными для многих языковых систем [12]. Фундаментальность его, в первую очередь, кроется в философских истоках, о чем говорит Н.О. Грачева. Ученый отмечает, что в процессе развития общества «фактор времени» завоевывает все большую популярность, что вызывает особый интерес к изучению категории времени в ее языковом выражении [6]. По мнению ученого, интерес к детальному исследованию заключается, во-первых, в «фундаментальности категории времени для человеческого существования», а во-вторых, в том, что однозначно определить свойства и структурные составляющие данной категории невозможно [Там же].

А.А. Курган в своем диссертационном исследовании подчеркивает, что «феноменология Э. Гуссерля начинает свой путь именно с анализа времени, где он рассматривает время как собственную структуру организации интенциональности сознания» [15, с. 19].

Однако, несмотря на многочисленные исследования, касающиеся категории времени, она была и остается, как справедливо отметила И.Б. Ушакова, «загадочным явлением» [19, с. 21-22]. Автор полагает, что загадочность времени заключается в его нематериальной природе, которая с трудом подвергается концептуализации человеческим сознанием [Там же].

Проблема «загадочности времени» встречается еще в древние времена в XI книге «Исповеди» Августина Блаженного, где описывается образ времени, который, по его мнению, фиксирует движение, данное не зрению, а слуху, как, например, звучание человеческого голоса. «Будущего еще нет, но в душе есть ожидание будущего. Прошлого уже нет, но в душе есть воспоминание о прошлом. Настоящее для нас неуловимо, но внимание нашей души останавливается на нем, посредством чего будущее переходит в прошедшее» [3, с. 193-196].

Августин Блаженный сформулировал свой знаменитый парадокс о времени: «Так что же такое время? Если никто меня о нем не спрашивает, то я знаю – что, но как объяснить вопрошающему – не знаю. Твердо же знаю я только одно: если бы ничего не проходило, не было бы прошедшего; если бы ничего не приходило, не было бы будущего; если бы ничего не было, не было бы настоящего. Но как могут быть прошлое и будущее, когда прошлого уже нет, а будущего еще нет? А если бы настоящее не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность. Настоящее именно потому и время, что оно уходит в прошлое. Как же можно тогда говорить о том, что оно есть, если оно потому и есть, что его не будет? Время существует лишь потому, что стремится исчезнуть» [4].

Таким образом, в философском понимании категория времени представляет собой форму бытия материи, характеризующуюся сменой состояния и подразделяющуюся на три подкатегории: прошлое, настоящее, будущее. Однако истинно все-таки существует только настоящее время, остальные времена – это лишь его модификации.

Несмотря на единые для многих языков основания данной философской категории, единой видовременной системы для всех языков не существует, в этом и состоит сложность познания концепта «время».

Исследование любого концепта основывается на изучении ментального образа, логических понятий и культурных символов [12, с. 111]. В этой связи первоочередная задача, с которой сталкивается лингвист при рассмотрении структуры концепта, – это изучение ментального образа и логических понятий, формирование которых происходит еще нашем мышлении. В первую очередь мы воспринимаем информацию из окружающего мира посредством органов восприятия. Затем происходит процесс наделения смыслом воспринятой информации. Данный процесс опосредован категориями нашего мышления, или внеязыковыми категориями.

Понятие «внеязыковая категория» не является новым для лингвистической науки. Еще И.И. Мещанинов вслед за зарубежным ученым О. Есперсеном в своем труде «Члены предложения и части речи» (1945) называл категории подобного рода понятийными.

Под понятийной категорией в языкознании традиционно понимают «смысловые компоненты общего характера, свойственные не отдельным словам и системам их форм, а обширным классам слов, выражаемые в естественном языке разнообразными средствами» [16, с. 385].

Некоторые исследователи склоны отождествлять понятийные (внеязыковые) и семантические (языковые) категории. Проблема соотношения указанных категорий отражена подробно в работах русиста А.В. Бондарко, а также в исследованиях в области иберо-романистики Н.В. Зененко.

По мнению А.В. Бондарко, это два разных аспекта одного и того же изучаемого явления. Другими словами, «семантические категории представляют такой комплекс понятийных категорий, которые находятся в отношении регулярного соответствия с теми языковыми семантическими функциями, в которых эти категории находят свое воплощение и свою конкретно языковую и конкретно речевую реализацию» [2, с. 3].

Н.В. Зененко в свою очередь отмечает, что для того, чтобы проникнуть в сущность семантических категорий необходимо определить форму их существования «в реальных процессах мыслительно-речевой деятельности» [9, с. 17]. Ученый полагает, что «фундаментальные семантические категории являются универсальными для всех естественных языков», и вслед за А.В. Бондарко говорит о том, что понятийные и семантические категории являются разными аспектами одного и того же явления, при этом Н.В. Зененко также отмечает, что ввиду того, что понятийные категории соотносятся с категориями мысли, они находятся в тесной взаимосвязи с планом семантики, поэтому автор считает целесообразным именовать такого рода категории понятийно-семантическими [7].

В данном исследовании за основу берется точка зрения А.В. Бондарко, который считает, что понятийные и семантические категории объединяют в себе разные стороны одного явления, выражают нормы сознания в языке и, таким образом, связывают языковой материал с человеческим мышлением. И вслед за Н.В. Зененко используется термин «понятийно-семантическая категория», указывающий на связь мышления с языковым материалом.

Понятие «понятийно-семантическая категория» наглядно раскрывает принцип корреляции категорий мышления непосредственно с языком. Мы полагаем, что понятийно-семантические категории выполняют роль фильтра воспринятой из окружающего мира информации, проходя сквозь который категории мышления приобретают более четкие очертания, оформляясь в структуре языка в виде отельных грамматических норм.

В рамках проводимого исследования за основу структуры профессионального сознания языковеда был взят фундаментальный концепт «время», так или иначе присутствующий в системе любого языка.

В итоге мы пришли к выводу о том, что в процессе ряда мыслительных операций вне зависимости от особенностей языковой системы концепт времени, проходя сквозь понятийно-семантические категории, преобразуется в грамматическую категорию времени, оформление которой непосредственно в речи будет зависеть от языка, выступающего в роли объекта исследования.